Конрад Аденауэр - немец четырех эпох - страница 16

Распоряжение отпечатали в виде прокламации, чтобы развесить ее по городу. Самым любопытным оказался параграф 13-й. В нем предписывалось всем немцам-мужчинам приветствовать английских офицеров снятием головного убора. Аденауэр прочитал прокламацию, врученную ему английским представителем, и сказал после некоторого раздумья:

— Никогда не думал, что английский джентльмен может таким образом унизить побежденный народ.

Англичанин смутился.

— Я лишь выполняю распоряжение вышестоящих властей доставить в магистрат прокламации. Ваше дело, господин обер-бургомистр, решить, что с ними делать.

Аденауэр положил в угол увесистый пакет и заметил:

— Разумеется, я буду выполнять распоряжение оккупационных властей, насколько позволяет мне совесть.

Представитель оккупационных властей ушел, ничего больше не сказав. Присутствовавшие работники магистрата поздравили Аденауэра с победой.

Англичане по достоинству оценили деловые качества обер-бургомистра и его готовность к разумному сотрудничеству. Ему частенько удавалось отменять указания, ущемлявшие горожан. Прекратились реквизиции продовольствия для войсковых нужд. Снабжение стало осуществляться по взаимной договоренности. С английскими солдатами у населения недоразумений не возникало. Англичане и немцы проявляли взаимную корректность.

Кёльн не затронули революционные бури ноября в той степени, как это произошло в Берлине и ряде других городов страны. Английская оккупация тоже не привела к потрясениям. Мало что изменилось в жизни горожан и после замены монархии республикой. Хотя более активно стали действовать коммунисты. Они критиковали обер-бургомистра по любому поводу, называя его реакционным клерикалом, а магистрат — цирком Аденауэра. Ставили ему в вину скудость снабжения продовольствием. Действительно, перловая крупа порядком надоела. Однако жители города были благодарны и за нее. Критика в адрес Аденауэра в массовом порядке не поддерживалась.

Сам Аденауэр спокойно воспринимал наскоки на магистрат и на него лично. Экстремисты соорудили в парке могилу. Поставили на ней крест и написали на нем: «Здесь покоится Конрад Аденауэр». Обер-бургомистр во время прогулки увидел сооружение, прочел надпись, ухмыльнулся и спокойно прошел мимо. Никакой реакции с его стороны на эту выходку не последовало.

Поражение в войне подорвало имперские позиции Пруссии. Крушение монархии разрушило централизованную систему управления. Германские государства, аплодировавшие Берлину после разгрома Франции в 1871 году, теперь готовы были взвалить на него все беды. Росли антипрусские настроения. В Рейнской области они вылились в довольно сильное сепаратистское движение.

В конце 1918 года в партии Центра активно велись разговоры об обособлении католической и либеральной Рейнской области от протестантской и консервативной Пруссии. Аденауэру были понятны и близки подобные настроения. Однако он, взвешивая множество факторов, пришел к выводу, что речь надо вести о самостоятельности, не нарушая общегерманских связей. При всей его неприязни к Пруссии он считал, что полный разрыв с ней приведет к развалу германского государства, созданного с таким трудом и добившегося неплохих успехов в предвоенные годы.

Радикально настроенные сепаратисты собрались в начале декабря 1918 года в Кёльне с целью объявить о создании независимого рейнского государства. Аденауэра пригласили, но он в последний момент отказался от участия в собрании. Единодушия не оказалось и у собравшихся. Провозглашение независимости не состоялось. Несколькими днями позже Аденауэр заявил германскому министру внутренних дел Братшайду, что он против создания Рейнского государства.

К этому времени у Аденауэра сложилось твердое убеждение, что сепаратистское движение необходимо ограничить созданием в рейнских провинциях, включая Рурскую область и Вестфалию, самостоятельного образования в рамках германского федеративного государства. В январе 1919 года возник Комитет по созданию Рейнско-Вестфальской республики. Председателем избрали Аденауэра. Комитет издал меморандум, в котором указывал, что новая республика должна иметь собственные вооруженные силы (разумеется, с согласия английских оккупационных властей), но оставаться в составе германского рейха.