Константин Леонтьев - страница 10

Учился Леонтьев хорошо (проблемы доставляла ему только физика, в остальном же учителя были им довольны), свою синюю форменную фуражку с лаковым козырьком и кокардой из двух скрещенных лавровых веток и аббревиатурой «ККГ» (Калужская классическая гимназия) он научился носить с неуловимым шиком, но все-таки душою класса не стал и ничем особенным из числа других гимназистов не выделялся. Самым приятным временем для него оставалось лето – вакации в любимом Кудинове.

Судя по произведениям Леонтьева, это было время и первых влюбленностей. Володя Ладнев, литературная проекция Леонтьева, был «обвенчан» (конечно, в шутку! но шутка накрепко запомнилась) в девять лет, но по-настоящему он влюбился позже, в четырнадцать – уже в доме дяди, где жил, пока учился в городе. Там, вдали от родных Подлипок, он получает письмо-признание в любви от барышни Людмилы Салаевой и, конечно, тут же влюбляется в нее в ответ. Вслед за этой «любовью» Володя Ладнев переживает и другую – к Софье Ржевской, которая умна и весела и с которой они оба играют в любовь, следуя правилам жанра, но сохраняя трезвую голову. В это же время Володя томится от предчувствия и потребности физической любви: с барышнями такое томление удовлетворить невозможно, проститутки оскорбляют его эстетическое чувство, значит, остается обратить внимание на девушек «из народа». Володя Ладнев ухаживает за Катюшей – крепостной из дворни, которую знает еще по детским совместным играм. Но успеха добивается не он, а его соперник – бедный родственник Модест Ладнев, пообещавший на Катюше жениться, но своего обещания, разумеется, не выполнивший. Надоевшая вскоре Катюша была брошена им на произвол судьбы в чужом городе. Впрочем, спустя некоторое время выгодно женившийся Модест заглаживает грех своей молодости, регулярно посылая опустившейся Катюше деньги на жизнь. Остается только гадать, что в этой истории взято Леонтьевым из его прошлого.

В «Подлипках» много женских персонажей, в том числе, тех, что вызывают явный сексуальный интерес у Володи Ладнева. На страницах романа запечатлен, например, образ Паши – «поповны», влюбленной в Володю девочки, которую он выманивает ночью из дома, имея в голове детально разработанный план ее соблазнения. Результат оказывается другим – Володя не может обидеть доверчивую Пашу, благородство натуры побеждает. Авторская интонация, когда он рассказывает об этом случае, заставляет почувствовать, что история эта – глубоко личная, непосредственно пережитая. Но, как понимает читатель, все это – некоторые предположения и размышления, а вот с фактами в этой области плоховато… Одно очевидно: уже с самой юности Леонтьев был очень влюбчив. Более того, женщины на протяжении всей его жизни чрезвычайно часто отвечали ему взаимностью, – их было в его жизни очень много, о чем говорил и он сам, хотя большую часть их имен мы уже не узнаем.

Окончив гимназию, осенью 1849 года Леонтьев поступил в ярославский Демидовский лицей, – высшее учебное заведение, готовившее гражданских чиновников, прежде всего, юристов. Но провел в нем Леонтьев лишь два месяца: он был обескуражен преподаванием. Предметы давались ему слишком легко и не возбуждали его любопытства. Константину стало скучно, он растерялся: что же делать? На семейном совете Феодосия Петровна постановила: учебу прервать, вернуться в Кудиново и поступать в университет. Так в конце октября Леонтьев вновь оказался в Кудинове, откуда и послал свои документы в Московский университет на медицинский факультет. Врачебную карьеру он избрал тоже по совету матери: та считала, что такая профессия сможет обеспечить сыну безбедное существование. На время его обучения Феодосия Петровна положила высылать ему по 10 рублей серебром в месяц, жить же в Москве он должен был у богатых родственников – в доме Охотниковых.

О молодость! Молодость!.. Может быть, вся тайна твоей прелести состоит не в возможности все сделать, а в возможности думать, что все сделаешь.

И. Тургенев

В Москву Леонтьев приехал, когда занятия уже начались, – ему пришлось догонять других студентов. Сначала он снимал комнату на Остоженке, а потом поселился в доме Н. В. Охотниковой и ее дочери-вдовы А. П. Карабановой. Трехэтажный дом, возведенный еще в 18 веке и отстроенный заново после пожара 1812 года, стоял на Пречистенке – одной из наиболее аристократических улиц Москвы. Поблизости располагались усадьбы Лопухиных, княгини Салтыковой-Головкиной, богатые дома князей Долгоруких, генерала Ермолова. Недаром с легкой руки П. А. Кропоткина, родившегося неподалеку, Пречистенку окрестили «московским Сен-Жерменом». Константину выделили целых три просторные комнаты с большими окнами, выходящими на улицу. Комнаты находились в нижнем этаже, и у молодого человека был даже свой особый вход с крылечком.