Контакт на Ленжевене - страница 3

Хроноисследователи занимались тем, что вступали в контакт — тоже контакт! — с великими людьми разных времен. Дневники, воспоминания, письма — это одно, но историкам надо было знать, какими великие были в жизни. Разумеется, хроноисследователь встречался с кем-нибудь не в настоящем своем обличье, а полностью соответствующем времени. Хроноисследователь должен был тщательно изучить эпоху, язык, тысячи разных мелочей, для общения нужно было найти разумный предлог (вдобавок продумать весьма важный вопрос, где и как замаскировать Установку). К Исааку Ньютону, например, он, Максим, явился под видом молодого голландца, интересующегося науками, и желчный, раздражительный, всегда всем недовольный Ньютон далеко не сразу соизволил уделить ему частицу своего драгоценного времени. Но когда время было даровано, аппаратура, спрятанная в одеждах голландца, интересующегося науками, запечатлела то, как выглядел великий англичанин, записала его слова… А потом, стерев с помощью специального устройства из памяти Ньютона все впечатления о встрече с любознательным голландцем — кто мог знать, к каким последствиям они могли привести, а ход истории нельзя нарушать, — Максим вернулся в маленький научный городок в лесах, центр хроноисследований.

Стоп! Гудение смолкло, сразу вспыхнул свет, и теперь от экспедиционного лагеря Максима отделяла тысяча земных лет.

Несколько минут он сидел неподвижно, глядя только на кнопки пульта перед собой. Он словно бы боялся посмотреть влево, сквозь прозрачный колпак, боялся увидеть то, что было за пределами Установки. Отправляясь к Ньютону, во Францию XIII века или в Древний Рим, он хорошо представлял, что его может ждать. Здесь он должен был выйти из кабины Установки в полную неизвестность. Рывком откинув прозрачный колпак, Максим выпрыгнул на каменные плиты площади.

Статуй на площади заметно поубавилось. Здания теперь были меньшего размера, некоторые из тех, что были ТАМ, ЗДЕСЬ отсутствовали. Это было самым первым впечатлением; Максим огляделся внимательнее.

Площадь, как и тысячу земных лет спустя, была, если не считать статуй, абсолютно пуста. Медленно, осторожно он обошел вокруг площади. ТАМ была целая экспедиция, ЗДЕСЬ он находился совершенно один; осторожности требовало простое благоразумие. Медленно Максим вышел на одну из городских улиц.

Улица тоже была совершенно пуста. Он двинулся по ней вперед, обходя статуи, иногда встречающиеся на пути, заглядывая в проемы окон. Город, разумеется, был немного другим: меньшего размера дома, казалось, ЗДЕСЬ были сложены еще грубее. А вот статуи были теми же самыми: едва заметные щелочки глаз, тяжелая складка рта, неуклюжие конечности, короткое туловище.

Осторожно Максим обходил улицу за улицей. В некоторых домах, как и тысячу лет спустя, тоже были эти каменные монстры, застывшие в разных позах, и нигде не было ничего живого.

Вернувшись на площадь, к Установке, Максим еще немного помедлил. Он словно бы ждал, что вот-вот кто-то выйдет ему навстречу, появится из-за тяжелых каменных стен, из-за неуклюжих этих статуй, но Город по-прежнему был мертв и безразличен ко всему.

Уже сидя в кресле перед пультом и задвинув колпак, Максим подвел первый итог.

Тысячу лет назад Город тоже был брошен. Затем, в какой-то временной отрезок, который он проскочил, жители вернулись, увеличили число статуй и снова исчезли.

Он нажал кнопку возврата.

Ужин прошел весело, довольно скоро Максим перешел со всеми на «ты» и чувствовал себя настоящим Дальним Экспедиционником, долгие годы работающим далеко от Земли среди всех этих замечательных людей. Петров и Адриянов, молодой химик экспедиции, состязались в остроумии, они словно бы начисто забыли о существовании Города, но вдруг Максим понял, что это далеко не так просто преувеличенной, нарочитой веселостью маскируется предельное напряжение исследователей, подошедших, казалось бы, к самому рубежу разгадки, очень надеявшихся на Установку и хроноисследователя и вдруг убедившихся в том, что завеса тайны на самом деле еще плотнее, а может, и вообще непреодолима.

Он быстро допил чай. Утром ждала работа, перед работой надо было как следует отдохнуть, все надеялись только на него.