Контрабандный рейс Приключение Хана Соло и Чубакки - страница 4

Да, но зато корабль был быстр.

То был самый быстрый корабль из всех, на которых Чубакке доводилось летать, — и вообще из всех виденных им. «Сокол» одинаково резво носился в космосе и в атмосфере, как будто был для этого рожден, и вдвоем с Соло они могли заставить его вытворять такое, что у кореллианских конструкторов поотпадали бы челюсти. Контрабандисты модернизировали практически каждую деталь в моторном отсеке — от болтов до главного двигателя, — выжав максимум мощи, максимум скорости. Они разбирали корабль на части и собирали наново столько раз, что вуки уже сбился со счета, и неизменно «Сокол» вознаграждал их старания, побуждая дерзать дальше.

Чубакка обожал этот корабль.

Протянув длинную руку, вуки вдавил мигающую кнопку коммуникатора, прорычал приветствие и поинтересовался у напарника, что его так задержало.

— Ой-ой! Чубакка, где ты набрался таких слов?

Вуки хмыкнул. Звонил не Соло, а протокольный дроид.

— Капитан Соло просит, чтобы ты зашел к нему в комнату совещаний.

Чубакка нахмурился и зарычал в ответ.

— Не имею ни малейшего представления, — ответил С-ЗРО. — Он говорит, чтобы ты шел сейчас же, потому что принцесса не желает слышать слово «нет», и капитан Соло полагает, что в твоем исполнении оно прозвучит более убедительно.

Вуки ухмыльнулся, зная, что никто его не видит. Эти двое цапались еще с момента своей первой встречи. Все стало ясно. Контрабандисты должны были улететь обратно на Татуин еще четыре часа назад. Учитывая награду за спасение принцессы со «Звезды Смерти», да еще плату за рейс до Алдераана, которая была обещана с самого начала, денег у них на руках было более чем достаточно, чтобы расплатиться с Джаббой. А может, даже снова завоевать его расположение и убедить отозвать охотников за головами, которых хатт пустил по их следу. Но все это при условии, что Соло и Чубакка привезут деньги Джаббе; если охотники настигнут их раньше, это будет уже совсем другая история.

Джабба не жаловал тех, кто был ему должен. Можно было не сомневаться: он лишит их свободы, а может, и жизни, а «Сокола» отберет точно. Ни одна из этих перспектив Чубакке не улыбалась. И он знал наверняка, что Соло они нравятся еще меньше.

Вуки пролаял ответ С-ЗРО, снова вдавил кнопку коммуникатора и вскочил на ноги. Он вышел из кабины, по привычке пригнувшись, и отшвырнул пару игральных кубиков, которые сам повесил для смеха несколько лет назад. Если что и могло заставить Хана Соло отложить отлет, то только какая-нибудь милашка.

Чубакка был вынужден признать, что ему даже интересно, чего милашка хочет.

— Без меня! — заявил Хан Соло. — Я в этом вашем Восстании не участвую, я никакой не борец за справедливость, и я на тебя не работаю, твое высочество!

Лея Органа, принцесса Алдераанская, сделала два шажка вперед, подняла глаза и вперила в контрабандиста свирепый взгляд. Соло возвышался над ней почти на полметра, но если принцессу это и смущало, то виду она не подавала. Лея выставила указательный палец, будто размышляя, не ткнуть ли контрабандисту в глаз.

— Если бы ты работал на меня, — сказала она, — то я бы уже тебя уволила.

— Если бы я работал на вас, дамочка, то уволился бы сам. — Соло скрестил руки на груди, довольный тем, что последнее слово пока осталось за ним.

Несколько секунд принцесса стояла неподвижно, прожигая контрабандиста взглядом, который, как он подозревал, доводил до слез ее противников в ныне распущенном Имперском Сенате. Мимо просочилась женщина из группы солдат, которые занимались демонтажом пункта управления, она несла полную охапку всякого оборудования, стараясь не смотреть никому в глаза. Во время битвы эта комната была заполнена различными дисплеями, на которых отображалось неумолимое приближение «Звезды Смерти» в луне Явина. Мониторы транслировали переговоры пилотов, чьи машины гибли одна за другой, сбитые огнем зенитных орудий и точными выстрелами истребителей типа СИД. Сама база, насколько понимал Соло, была развернута в храме богов давно вымерших и забытых обитателей Явина-4. Повстанцы обнаружили его и превратили в центр своих операций. Теперь храм снова станет тем, чем и был всегда: памятником ушедшим временам.