Ксюша и Аркадий гуляли по парку. У него в голове крутилась песня «Lonesome town» Рики Нельсона:
«Goin' down to lonesome town
Where the broken hearts stay
Goin' down to lonesome town
To cry my troubles away»
Они медленно шли и разговаривали обо всем, что приходило в голову. Аркадию стало немного лучше. Сев на скамейку прямо перед желтым фонарём, Аркадий спросил:
– Ксюша, ты же с ней говорила обо мне? Так ведь?
– С Леной? Да-а… Говорила.
– И что там? Что она думает?
– Знаешь, тут такое дело… Не воспринимает она тебя… Точнее не так, говорить не хочет о тебе, совсем. Как огня боится. Понимаешь?
– Нет, я ни черта не понимаю. Вот какое дело. Тяжело это все. Вот как.
– Но есть еще одно. Слишком резко она реагирует на тебя. Думаю, это неспроста. Есть у ней что-то так или иначе.
Аркадий молчал. Он смотрел на жёлтый свет. Вокруг фонаря вилась мошкара.
«Не воспринимает. Не воспринимает. Не воспринимает»
– Тебе домой надо? – Спросил Аркадий.
– Да, пора бы уже.
– Пойдем, провожу.
Они пошли к дому Ксюши, не говоря ни слова. Улица пустовала. Было за полночь.
Подойдя к подъезду, они обнялись и распрощались. Ксюша сказала:
– Не грусти сильно. Все еще будет сделано.
– Спасибо, Ксюш. Спокойной ночи.
– Спокойной и тебе. – Сказала она и скрылась за дверью.
Аркадий на минуту закрыл глаза и вдохнул ночную свежесть. Постояв так недолго, он медленно зашагал в сторону дома. По пути он увидел яблоню с маленькими еще совсем не зрелыми, зелеными яблочками. Сорвав одно, он откусил маленький кусочек и сморщил лицо от кислого вкуса. В голове его заиграла новая пластинка: Высоцкий, «Райские яблоки». Аркадий выкинул яблоко в кусты и решил не возвращаться домой. Он шел, расправив плечи, и во весь голос пел песню, шел просто вперед, никуда не сворачивая и вышел к дому, её дому.
– Лена, вот он – я. Здесь! – Громко крикнул Аркадий в ночную тишину.
Ответа не было. Аркадий подошел к фонарю и оперся на него рукой. Закинув голову, он смотрел на здание, обшаривая глазами каждый его выступ и уголок, словно видел его в последний раз. Оно казалось ему исполински большим и даже страшным. Кто-то громко засмеялся вдали, Аркадий обернулся, но никого не увидел. И вдруг фонарь погас. Темнота окутала все вокруг, оставив лишь непонятные очертания. Город замолк в ожидании рассвета, только ветерок насвистывал свою грустную песню.