Контроль особых посещений - страница 17

  Реальность разбила это представление в пух и прах. Маркольев оказался высок и красив, чем сразу же вызвал у Киры симпатию. Почему-то хотелось ему подчиняться и доверять, и даже осознание того, что это именно он обрёк Кокона на заключение в 'зоосад' и может точно так же отправить туда и её, не могло заставить относиться к поручителю настороженно. Пытаясь понять, как те же самые, что на фото, черты лица могут выглядеть настолько по-другому в реальности, Кира постоянно и откровенно пялилась на поручителя, что, похоже, его вовсе не раздражало, временами вызывая едва заметную, будто невесомую, улыбку. Вот эта самая улыбка и помогла в конце концов определить, что красивым Владислава - Кира, хоть застрели её, теперь даже про себя не хотела называть его Колом - делает что-то идущее глубоко изнутри. Говорили, сухой выдрой или сухарём становятся через перевёртыш, во время которого человек поглощает зверя, так может, именно этот 'растворённый в крови' зверь и дарил поручителю такую привлекательность? Отличная физическая форма, точные, грациозные движения - сразу видно, Владислав прекрасно чувствовал себя в собственном теле: абсолютно свободно и очень комфортно. А черты лица... - что ж, возможно, его мимика тоже была грациозной?

  - Ты работать сегодня собираешься?

  Они с поручителем молча шли по туннелю, как вдруг Маркольев остановился и задал этот вопрос. Кира повернулась, неожиданно ярко осветив его лицо: глубоко уйдя в свои мысли, она забыла выключить закреплённый на голове фонарик, который зажгла минут пять назад, когда наступила в лужу и обрызгалась. Две глубокие вертикальные морщины, прорезавшие лоб Владислава возле переносицы выглядели боевой раскраской, точёные скулы были словно оголённые кости, а короткий ежик едва тронутых сединой волос вдруг показался вставшей дыбом звериной шерстью. Блестящие, цвета сверкавшего на солнце льда глаза смотрели на Киру в упор.

  - А?.. Да! Извините, задумалась.

  Она погасила фонарик. В туннелях не было темно: горело аварийное и рабочее освещение, чего было вполне достаточно, чтобы видеть, куда идёшь, а остальное в патрулировании от обычного зрения уже не зависело.

  - Да можно на 'ты', - огорошил Владислав. - К чему нам церемонии?

  - А говорят, вы... то есть ты - злой, как пёс! - вдруг само сорвалось с Кириного языка.

  - И что? - без интереса в голосе осведомился он, играя своей фирменной невесомой улыбкой.

  - Да ничего, просто... - она опустила взгляд, смутившись, что таращится на поручителя такими же круглыми пятаками, как её знакомый серый кот. - Просто я думаю, это не так!

  - Ну и зря, - с неожиданной холодностью произнёс Маркольев.

  - Почему?

  - Потому что ни дружеское обращение, ни работа напарниками не помешают мне засунуть тебя в 'зоосад', возможно пожизненно, если я увижу к тому предпосылки. Это ясно?

  - Вполне, - снова посмотрев ему прямо в глаза, ответила Кира.

  - Сзади, - не отводя взгляда, совершенно спокойно сказал Маркольев.

  Она резко развернулась: фантом был похож на огромную кобру в боевой стойке. Миг, и он атаковал, целясь в грудь, но Кира успела выставить кулак, пронзив огромную 'змеиную голову'. Руку прострелило, как от удара электрическим током, Дус внутри задрожал, но, к счастью, не взбесился. 'Кобра' постепенно уходила внутрь Кириного тела - сейчас, при закрытом канале, это было не опасно, если, конечно, всё делать правильно.

  Фантомы могли принимать любую форму, быть огромными или, наоборот, едва заметными, их, между полнолуниями, обнаруживалось в метро великое множество: непрерывно перемещаясь, они имели свойство появляться то там, то здесь, где именно - заранее предугадать невозможно. Обладая той же загадочной и непонятной природой, что и дусимы, субстанция, порождающая фантомы, видимо, вываливалась из открытого канала вместе с дикими подселенцами и 'клубилась' потом по всему метро, до поры оставаясь невидимой.

  Окоповцы прозвали её 'паутиной', потому что стоило только на неё наткнуться, как сразу возникал фантом, который набрасывался на выдру, словно паук на муху. Это, конечно, касалось исключительно тех, у кого был ручной дусим, обычным людям, пока канал закрыт, ничего не грозило, так что толпы обывателей могли спокойно перемещаться по Московскому метро, когда и куда захочется, вообще не ощущая иномирного присутствия.