Контрольный выстрел - страница 20

— Да кто он такой, черт возьми?! — вспылил я. Самый крутой, что ли, в Питере?! Всемогущий, что ли?! Засранец долбаный! Порву!..

— Тю-тю-тю-тю! — иронично проговорил Жора — Уж больно ты грозен, как я погляжу.

— Нет, ну правда, кто он? — Я немного успокоился.

Костыль призадумался, подбирая, наверное, наиболее точные слова для характеристики Конопли.

— Я не владею полной информацией. — заговорил наконец Жорик. — Но что знаю, расскажу…

И Костыль на самом деле поведал мне много интересного.

Оказывается, пока я тянул срок, Витька Коноплю перевели из Афганистана. Он рвался в Москву. Но совпало так, что к моменту его замены из Сороковой армии папаша-генерал в чем-то проштрафился и был уволен из Министерства обороны СССР в отставку. Очутившись на пенсии, ветеран Вооруженных Сил уже ничем не мог помочь своему отпрыску, потому что сам оказался никому не нужным. Бывшие сослуживцы хотя и не отворачивались от него в открытую. но всячески уклонялись от контактов, сетуя на загруженность, кадровые передряги в аппарате и возникшие проблемы, связанные якобы с перестроечными нововведениями. Спустя месяц после отставки генерал покончил с собой, выбросившись из окна двенадцатого этажа.

Отставка и кончина отца сильно огорчили Коноплина, потому что попал он в результате служить не в Арбатский военный округ, как в шутку называли воинские части, дислоцированные в Москве, а в славный город Чирчик Ташкентской области. В десантно-штурмовую бригаду специального назначения. На прежнюю должность — командиром взвода. Повышать его по служебной лестнице никто не думал. Однокурсники по военному училищу уже носили майорские погоны и ходили в командирах батальонов. А один из них даже дослужился до начальника штаба полка. Коноплин же вернулся к тому званию, которого его однажды лишили, — старшего лейтенанта.

Ущемленное тщеславие не давало ему покоя ни днем ни ночью. Чувствуя себя незаслуженно обделенным, он замкнулся в себе. Друзей не заводил. К службе и раньше не проявлял особого интереса, а теперь и вовсе повернулся спиной. Стал много пить. Увольнять не увольняли, зато обвешали взысканиями, как собаку блохами. И был он уже на грани срыва. Неизвестно чем бы все закончилось. Помог случай. Грянул августовский путч.

Путчистов запучило, а Союз нерушимый республик свободных приказал долго жить. Расплодились суверенные государства, и Узбекистан, естественно, не отставал от других. Краснознаменный Туркестанский военный округ был расформирован, и на базе его создано Министерство обороны Республики Узбекистан. Десантно-штурмовая бригада, в которой служил Коноплин, теперь стала называться бригадой национальной гвардии. А какая же это, шайтан-майтан, национальная гвардия, коли в ней русские служат?

«Долой иноземцев!» Слыхали? В последнее время разве что глухой такого не слышал.

В Ташкенте на улице Горького (ныне Кадырова) кабинеты Министерства обороны стали занимать бывшие оргпартработники, имеющие главное достоинство — принадлежность к коренной национальности. Офицеры и генералы — славяне по происхождению — уходили в запас и отставку, переезжая в Россию, кому нашлось здесь место.

То же происходило и в воинских частях. Командирами полков и бригад стали вчерашние взводные и ротные, сменившие лейтенантские и капитанские погоны сразу на подполковничьи и полковничьи. Главное — чтоб узбек! Должности начальников штабов заняли выпускники пединститутов, а войсковую разведку возглавили специалисты по сельскому хозяйству. В поле работали? И на полигоне справятся! Не Аллахи горшки обжигают!

Под эту струю попал и старший лейтенант Коноплин. Национально-кадровое просеивание происходило плавно, дабы не привлечь внимание негодующей общественности. Русскоязычных из армии убирали медленно-постепенно. Но убирали. И в первую очередь под уборочную страду попадали раздолбай типа Витька Коноплина.

И записали ему в военном билете офицера запаса:

Той же гребенкой причесали и фельдшера медсанчасти Чирчикской ДШБ старшего сержанта сверхсрочной службы Ларису Желтову, с которой у Коноплина в свободное от запоев время были близкие отношения.