Конвергентная культура. Столкновение старых и новых медиа - страница 7

. Также Дженкинс предлагает концепт «голого голосования», которое предполагает, что в будущем участие в демократическом процессе должно стать для граждан столь же необременительным, каким является (со)участие фанатов в жизни воображаемых миров. Иными словами, американские граждане по идее должны получить возможность «голосовать в исподнем», то есть в том же самом виде, в котором они смотрят телевизор дома. Однако мы знаем, к чему это привело в итоге – к слактивизму, который, по сути, Дженкинс поощряет. И даже если это кажется ему хорошей идеей, то она выглядит такой же утопичной, как и то, что пользователи – немногочисленные в сравнении с реальными масштабами, – участвовавшие в виртуальных президентских выборах в городе «Альфавилль», по идее приобрели ценный опыт политической деятельности, который пригодится им в реальной жизни. Вероятно, они им воспользуются, но также вполне вероятно, что и нет. В любом случае с 2006 года прошло много времени, и пока мы не слышали о тех сознательных гражданах, которые прошли политическую подготовку в виртуальной реальности.

Тема новой демократии и «голом голосовании» – не единственная в политической теории Дженкинса. Упоминаемый в самом начале Роберт Сэмюэлс в своей теории автомодерна, якобы пришедшему на смену постмодерну, предлагает критику концепций трех важнейших, на его взгляд, теоретиков культуры. Это Славой Жижек, Фредерик Джеймисон и Генри Дженкинс – уже по тому, что последний оказался среди таких соседей, многое говорит о его влиянии и значении. Хотя Сэмюэлс высоко ценит теорию Дженкинса, в целом он находит много причин для ее критики. Так, «Сэмюэлс видит то, чего в эйфории от технологических перемен не замечает Дженкинс: эфемерные демократизм и свобода информации маскируют монополию капитализма на новые медиа в эпоху автомодерна; более того, через новые медиа капитализм успешно приспосабливает под свои нужны политические институты, централизует их и нивелирует значение постмодернистских социальных движений за расовые, сексуальные права, права животных и т. д. Заканчивая комментировать творчество Дженкинса, Сэмюэлс говорит об ученом то же, что и обо всех современных социальных философах: в эру автомодерна критика интеллектуалами университетского дискурса оказывается направленной на сохранение парадоксального status quo политики без каких-либо действий»[20].

Здесь мы можем процитировать и высказывание «критического теоретика Интернета» Герта Ловинка, который, обсуждая печальные итоги развития новых медиа, походя заметил: «Гики, создающие софт для блогов, вновь не смогли встроить монетизацию в свои системы, и вскоре люди, увлеченные „партиципаторной культурой“, вновь стали жертвой той же самой логики культуры свободного. На этот раз во главе этой культуры [очевидно, в переводе пропущено что-то типа „стояли“. —А.П.] такие визионеры, как Генри Дженкинс, который противостоял профессионализации (то есть оплате) писательского дела в Интернете и вместо этого восхвалял демократическую природу веб 2.0, которую просто могут эксплуатировать посредники»[21]. Сэмюэлс тоже говорит что-то более конкретное о политической активности Генри Дженкинса. Дело в том, что последний принимал самое активное участие в дискуссиях о том, может ли насилие в видеоиграх повлиять на детскую психику и в итоге превратиться в реальное насилие. В частности, речь шла об одной из серий игры Grand Theft Auto, в самом деле довольно жестокой. Как то было всегда, Дженкинс выбрал сторону пользователей, в данном случае – детей. Он заявил, что американскому обществу необходимо «вести рациональный разговор о природе детской культуры потреблять, но не в нынешней атмосфере моральной паники».

Эта моральная паника вокруг видеоигр была вызвана, по мнению Дженкинса, тремя факторами. Во-первых, это страхи взрослых перед подростками. Популярная культура стала одним из центральных мест сражений, благодаря которому подростки заявляют о своей независимости от своих родителей. Во-вторых, это страхи взрослых перед новыми технологиями. Так, многие американцы убеждены, что Интернет является потенциальной причиной для шутингов. Но, как замечает Дженкинс, Интернет не виноват в шутинге в Коломбине, как будто бы телефоны могли быть виноваты в похищении детей. Наконец, в-третьих, молодежная культура находится на виду. Если раньше дети играли на заднем дворе вдали от глаз взрослых, то теперь родители видят, что делает их ребенок. Одним словом, запрет «видеоигр, в которых есть насилие, ни к чему нас не приведет. Это символы отчуждения и ярости молодежи, но никак не их причины»