Корабль спасения. Найти себя в Церкви - страница 19

Если присвоенные плоды чужих трудов достигают огромных размеров, вору нужно легализовываться. Дон Корлеоне всегда хочет, чтобы кто-то из его сыновей стал сенатором или губернатором одного из штатов. На известных этапах и в известных объемах богатство рождает власть. Богатство становится властью само либо тесно связывается с существующей властью. Мелких воров будут ловить и далее, но гений воровства станет-таки сенатором, или парламентарием, или кем-то в этом роде.

Очевидно, ему не помешает для этого образование или его формальное наличие, ему понадобится статусное жилье и атрибуты нового быта. Он реально словно выйдет из лесу, и сменит шкуру на костюм, и станет жить в особняке, а не в пещере среди награбленных сокровищ.

Прозорливым оком святой Косма видел из века 18-го эту метаморфозу преступности, имевшую произойти в поздних веках. Об этом еще одно из его пророчеств: «Беда к вам придет от образованных». В широком смысле слова именно «образованные» научили многих людей верить в то, что Бога нет, а человек – сын обезьяны. Это они сделали так, что (по слову Космы) «тарелки ваши будут полны, но есть пищу будет нельзя», и – «реки станут грязными». Но в узком смысле, в смысле воровства они – образованные – тоже преуспеют. Туг мы выслушаем голос иного хора, но поющий о том же. Теодор Рузвельт, 26-й президент США, сказал однажды, что обычный вор может украсть мешок угля, зато вор с высшим образованием – железную дорогу. С составами угля, разумеется.

Образованный негодяй – бич нашего времени. Вор в шерстяном костюме и в рубашке с золотыми запонками. Вор на трибуне, вор в судейской мантии или кресле большого начальника. Вор, лезущий в бизнес ради присвоения чужого, а в политику – за юридическим иммунитетом. Он горд и уверен, что «право имеет». Он презрителен к прочему человечеству и в иные времена с удовольствием бы купил себе дворянство. Его достоинства – изворотливость змея, неутомимость в лукавстве, подозрительность, патологическая жадность. Он ненасытен, как Ад, и развратен как персонаж Римской истории времен упадка. Святого ничего нет для него, хотя с экрана ящика или плазмы он словоохотлив в рассужденьях о святыне.

Простому человеку совершенно некуда деться от этой всеразъедающей ржавчины. И если он добр, этот простой человек, то закрывает глаза и уши, говоря «Господи! Сохрани!». Но если он гнил, этот простой человек, то его мучает зависть при виде успеха нечестивых. Он тоже хочет приобщиться к алхимии бумажного воровства, к манипуляциям с цифрами и законами. Он хочет славы, праздности и роскоши. Хочет безнаказанности и вседозволенности. А когда придет беда, этот простой человек, с гнилью зависти внутри, будет наказан так же, как тот, кому он завидовал. По законам духовного родства они одинаковы.

И нам нужно видеть беду. Нужно точно ее идентифицировать и понять: можем ли мы влиять на ситуацию. Если не можем, то лучше устраниться, словно выйти из дома, готового обрушиться. Кроме того, страдание от образованных воров – не единственная беда современного человечества. Вот, например, что еще видел вдали святой Косма, и что мы видим перед носом.

– В школах появятся такие вещи, что ум ваш не вместит.

– Мы увидим, как земля наша превратится в Содом и Гоморру.

– Люди будут бедными, так как не будут иметь любви к деревьям и растениям.

Много еще иного на пользу сказал и сделал святой Косма, названный Этолийским, бедному грешнику на утешение, ищущим разума – на вразумление. А нечестивому – на прохлаждение распаленной страстями души. Авось вздрогнет от страха или всплакнет от умиления. Ведь пока грешники каются, а нечестивые вздрагивают от уколов совести, жизнь продолжается.

10 июля 2015 г.

Правильно подобранное слово помогает решить проблему. Стоит запутаться в словах, и ты рискуешь остаться не только в словесных дебрях, но и в дебрях нерешенных и умножающихся проблем. Одно дело сказать «аборт» или «искусственное прерывание незапланированной беременности» – и совсем другое дело сказать «убийство младенца во чреве матери». Куда-то исчезает холодная логичность и медицинская научность. Откуда-то появляется болевой и греховный сгусток, из которого в разные стороны пучком торчат побочные смыслы. Я, собственно, об этих смыслах.