Корабль спасения. Найти себя в Церкви - страница 29

Оцените мерзость явления! Удивитесь его привычности и распространенности.

Теперь, затыкая нос от гнусного запаха этой налаженной схемы, не умолчим о том, что дети в данном случае – это аналог пленников. Это почетные заложники, которых часто в древности посылали в стан врага в знак лояльности и послушания. В знак исполнения принятых обязательств. Коли моя кровинушка у врага в логове, в почетном плену, то и я во всем покладист. В данном случае разница в том, что враг врагом не назван. Но суть та же. И ты попробуй дернись, если что. Тут же узнаешь, как замораживаются счета, исчезают родственники, вскрываются банковские тайны, в газетах публикуется компромат и проч. Схема простейшая и надежнейшая. Прозрение от чар этой схемы наступает, когда становится понятно: враг не собирался быть другом. Ты для него только ресурс: денег, политического влияния, да хоть внутренних органов на худой конец. Только ресурс. Никак не друг и ни разу не соучастник в управлении сложными процессами. Долго еще нужно на грабли наступать, чтобы понять смысл этих элементарных фраз? Холуй с шальными деньгами в глазах сливок Западного мира – это всего лишь холуй с шальными деньгами. И пусть платит эти высосанные из кровеносной системы Родины деньги за сомнительные знания для своих детей. Пусть думает, что приобщился к знати, если ему так нравится. Кому как. А мне сдается, что дело это надо прекращать. Посмотреть на него со стороны, вздрогнуть от стыда и сказать: «Хватит!».

Хватит, кстати, и Отечество хаять. Его оболганная история, разрушенное образование и покосившаяся медицина не подвергались внезапному нападению инопланетян. Они были оболганы и разрушены языками и руками самих россиян – пресловутых бывших комсомольцев – и часто под влиянием внешнего заказа. Даже без громких фраз о патриотизме, минимальная порядочность и совестливость требуют приложить руки и средства к улучшению жизни на своей земле. И отдыхая, стоит временами вкладываться не только в братские Мальдивы, но и в собственные туристические маршруты. Да надо просто прекратить практику духовного холуйства и почувствовать ответственность за свою землю и ее людей.

Ведь было уже время, когда гниющий от праздности и с ума сходящий барин привычно бросал на ветер тысячи в Баден-Бадене или на Лазурном берегу. Тысячи, слагающиеся из копеек, заработанных крепостным горбом бесчисленных Иванов и Семенов. При этом он хвалил западную культуру и хаял (сволочь!) и мужика-кормильца, и всю Родину скопом. А потом что? Потом было возмездие в виде революции и всего остального. Не стоит затаскивать в сегодняшний день худшие модели поведения дней вчерашних. Вчерашние ошибки стоит исправлять. И лечиться стоит здесь – дома, и учиться здесь, и отдыхать тоже здесь. Не так, чтоб за рубеж ни ногой. Это крайность ненужная. Но всё чаще и больше здесь, дома, с любовью. А чтобы учение, лечение и отдых были качественными, стоит вкладывать и часть средств, нажитых непосильным трудом, в свою страну, а не в чужую. В Маму, а не в мачеху.

Некогда, понимая, что стремление к роскоши, жадность и зависть являются смертельными болезнями для общества, Ликург совершил в Спарте ряд удивительных нововведений. Он упразднил, к примеру, монету серебряную и золотую, а ввел на их место деньги железные. Это были полосы металла, ни на что более не годные, так как были предварительно прокалены и вымочены в уксусе. Для хранения железных денег нужны были отдельные пристройки, для поездки на базар – упряжки коней. Для покупки безделицы нужно было тащить за собой кучу металла. Быть богатым стало стыдно. Роскошь стала предметом смеха и упрека. Роскошь исчезла, унося за собой из жизни гордость, изнеженность, воровство и прочие грехи, связанные с имущественным расслоением и жадностью.

Это был великий социальный эксперимент, который нельзя повторить, но которым стоит восхититься. Богатство стало стыдным явлением. Вместо него возвеличилась валюта твердого слова, мужества в бою, неприхотливости в быту. Имя Спарты стало именем нарицательным. И если брать оттуда, от Спарты, аналогию, то мы нуждаемся сегодня не столько в том, чтобы стыдиться богатства, сколько в том, чтобы стыдиться позорно пользоваться богатством. Отучившийся в свое время в обычной советской школе и закончивший советский вуз, помнящий запах костра в стройотряде и вкус рыбной консервы с черным хлебом, вчерашний комсомолец, а сегодняшний почему-то миллионер не должен, морщась, говорить: «Здесь нельзя жить и учиться. Я отправлю детей в Лондон». На произнесение этих слов у него нет ни малейшего права. Его задача – очнуться, прийти в светлый разум и потрудиться наконец для родной земли и ее людей, ограбленных во время оно стаей бывших «бытоулучшителей и демократов».