Коран. Биография книги - страница 42

Арабская вязь, запечатлевшая слова Корана на воротах, арках и дверях мавзолея Тадж-Махал, простирается до кенотафов. Необычными, если не беспрецедентными в исламском искусстве, являются двойные кенотафы, отмечающие место погребения Мумтаз Махал. Один — пустой верхний кенотаф. Другой — настоящий нижний, где и находятся захороненные тела. Оба содержат множество знамений из Корана, но возможно, ни одно из них не является таким запоминающимся, как взаимосвязанные симметричные цитаты на нижней гробнице. Они состоят из девяноста девяти Прекрасных имен Господа. Три самых распространенных прекрасных имени представлены в надписи на северной стороне кенотафа:

А далее остальные девяносто шесть Прекрасных имен разделены на шесть строк по шестнадцать имен в каждой. Они высечены на западной и восточной сторонах памятника. Во всех именах отражены божественные качества, которые вдохновляли мусульман на протяжении многих веков — от ибн Араби до его азиатских преемников, которые создали Тадж-Махал как образец Божьего престола.

В пожилом возрасте Шах Джахан был заключен в тюрьму своим сыном, императором Аурангзебом, который боялся, что ему не достанется престол. Правитель провел последние семь лет своей жизни в заточении, глядя в окно на Тадж-Махал с противоположного берега реки Джамны. Помнил ли и повторял ли убитый горем, свергнутый с престола владыка Прекрасные имена, которые связывали его и с любимым Господом, и с его земной возлюбленной? Желал ли он быть похороненным рядом с Мумтаз Махал? Наверное, да.

Его похоронили очень тихо, почти тайно. Не было никакой публичной церемонии, даже надлежащего исламского погребального обряда. Вместо этого, как считается, «несколько евнухов и других людей, противореча традициям прославленных правителей и обычаям их предков, рано утром положили гроб в лодку и по течению реки Джамны отвезли в Тадж-Махал, который он возвел для этих целей». После смерти, как и в жизни, Шах Джахан делил одно ложе с той, которая была для него воплощением красоты этого мира, а памятник излучал величие мира иного.

1884 г. от Р.X.

Как можно примирить науку с религией? Верующие всех основных конфессий пытались ответить на этот вопрос, поскольку наука стала ключом к технологическому прогрессу, экономическому успеху и, что самое главное, к политическому и военному господству. Невозможно представить подъем Западной Европы, Северной Америки, а в последнее время — и Японии, — без учета могущества инструментов современной науки.

Иудейско-христианский мир отождествляет проблему науки с работой Чарльза Дарвина, в особенности — с его идеей эволюции. Дарвин заменил активного Деятеля, создавшего мир и человечество, основным законом природы, который не являлся ни первым разумным источником, ни милостивым Творцом. Чтобы объяснить и продолжительность, и изменчивость наблюдаемых в мире явлений, он вместо этого положил в основу своих доводов долгосрочный процесс эволюции.

Исламский мир столкнулся с кризисом современной науки не через дарвиновскую логику, а из-за непосредственной близости Европы. К XIX веку Франция, Англия и Нидерланды стали главными державами в некоторых частях Африки и Азии с мусульманским большинством. В высших слоях исламского общества, которое подчинялось британской власти в Северной Индии, никто не был так широко известен и столь глубоко оскорблен, как сэр Саид Ахмад-хан (1817—1898).

Сэр Саид — так чаще всего его называли, поскольку он происходил из семьи пророка Мухаммада и был удостоен рыцарского звания королевой Англии, — приобрел широкую известность, как выдающийся мыслитель Индии до ее разделения. Его энергия была неиссякаемой, его работа — многочисленной, его достижения — поразительными. Он организовал общество для переводов европейских научных трудов на урду (литературный язык большинства мусульман Северной Индии того времени). Ахмад-хан основал важнейшее учебное заведение — мусульманский университет в Алигархе — для высших слоев мусульманского общества. Это стало поводом и для обвинений, и для восхвалений в его адрес.