Корни тамариска - страница 9

Пламя расползается, Языки огня бьют на десятки метров вверх, с треском ломаются бревна. Несколько взрывов — это бочки бензина рядом с рисорушкой. Летчики могут донести, что уничтожен склад горючего: видели вторичные взрывы. Пламя. Эх, как сухо! Хотя бы дождь, грозу, тайфун! В деревнях в каждом доме стога рисовой соломы, на гумнах сохнет рис…

Телефонный звонок:

— Будьте готовы, ваши машины уже переправились.

Снова тянутся минуты. В темноте тихо сигналят машины. Наши. Прыгаем в них на ходу. Сзади пожар, переправа. Впереди горы лес, в лесу можно заметить несколько очагов пожара.

Нас встречает высокий красавец, подтянутый, широкоплечий, одетый в бежевую форму, с пистолетом на боку. Гибкий и сильный, он был похож на леопарда. Рядом со мной садится солдатик с автоматом и полным подсумком гранат. Мне показалось, что ему лет пятнадцать. Днем я увидел, что он старше. Опасность позади.

Очередная «гостиница». Три часа утра. Нам предлагают: хотите выкупаться? Я помню строжайшие наказы врачей, не купайтесь в реках, у вас нет иммунитета против всякой микробной дряни, которая водится в тропических пресных водах. Однако после долгой дороги красная пыль, смешанная с потом, облепила коростой тело. Устоять невозможно.

Над водой плывет легкий туман. В речке полощутся склонившиеся над водой ветви кустарников и деревьев, как в Курской области или на Суре. Раздеваюсь, бросаюсь в воду, и с удивлением обнаруживаю, что вода — теплая. Она нагрелась за день, да так и не остыла. Купание почти не освежает.

Возвращаемся в «гостиницу». Ночные поездки уже выработали некоторые условные рефлексы: машинально выключаем фонарики, на секунду осветив дорогу, прячем огонек зажженной спички, лишний раз стараемся не ходить по открытому месту.

Утром и днем мешает спать то близкий, то далекий рев самолетов. Но в глубокой трехметровой бетонированной яме спокойно. Четыре кресла, стол, две постели с циновками, москитники, рядом глубокие бункеры, три слоя бетона.

Дают отличный, по-французски приготовленный суп, жареных цыплят, креветки, вареные и запеченные в тесте. Для нас постарались.

— Повар мог бы стать украшением любого ресторана.

— А он и был им. До войны, в гостинице Донгхоя.

Отыскивается бутылка отличного французского «перно», тоже из довоенных запасов. Добавляешь в него сразу же мутнеющую воду и пьешь, чувствуя запах анисовых капель.

— Будьте здоровы, товарищи!

Пот, стоячий воздух, стены, крутые ступени. В воздухе ревут «джонсоны». Полсотни километров до Виньлиня, шестьдесят километров до американцев. Американские летчики в своих самолетах с искусственным климатом возвращаются на авианосцы или на базы тыла. Они делают деньги, готовы на любой риск. Чем они занимаются, пилоты понимают, лишь попав в плен. А пока не попали — зарабатывают. Правда, риск все время растет. Но после полетов они возвращаются к чистому белью, бару, кондиционеру, холодному пиву или виски. Телевизор, отдых, развлечения, заезжие певички, бордели. Ну а американские пехотинцы? В шестидесяти километрах отсюда? Униформа, ботинки, автомат, гранаты, патронная сумка, каска, пулемет, перебежки, окопы, пыль, палящее солнце, рукопашный бой, колючая проволока, мины, волчьи ямы. Бегом на высоту, бегом с высоты. Мрачные джунгли, чужая, ненавистная, непонятная страна. Инстинкт самосохранения твердит: бойся всех вьетнамцев — мужчину, женщину, ребенка — они могут убить… Против высокорослых американцев сражаются худенькие, но выносливые люди, которым дьявольски тяжело и которые обходятся без виски, душа, чистой постели, горячих бифштексов, зарплаты, бара. Потому что они защищают свой дом. Потому что они ненавидят. Они очень храбры и еще более упорны. Они уминают, но идут убивать вас, пришельцы, враги, убийцы интервенты. Это чужая для вас страна, это — Вьетнам, это — Азия, и вам здесь нет места. Только вьетнамский Вьетнам, только на таких условиях возможно будущее.

Рев самолета… Бом-би… Ро-кет…

Куангбинь — особая провинция. Я не помню минуты, проведенной здесь, чтобы близко или далеко не слышался рев самолетов. Здесь нет ни одной деревни, которая не подверглась бы бомбежке. Здесь уничтожено больше всего американских самолетов по сравнению с другими провинциями Северного Вьетнама. Куангбинь держит первенство также по числу самолетов, сбитых ночью, по различным категориям самолетов, по числу подбитых американских кораблей.