Корни всех вещей - страница 13

Ловушка видов, звуков, запахов, вкусов, прикосновений и объектов ума точно такая же. Они ловят и крепко удерживают вас. Если вы привязаны к чувствам, то уподобляетесь рыбе, попавшей на крючок. Когда приходит рыбак, рыба может биться изо всех сил, она все равно не сорвется. На самом деле, вы попадаете на крючок не как рыба, а как лягушка. Дело в том, что лягушка заглатывает крючок целиком, а рыбу крючок держит за губу.

Любой человек, привязанный к чувствам, уподобляется лягушке на крючке. Подобно пьянице, печень которого еще не повреждена, он не чувствует, что перебрал лишнего. Такой пьяница продолжает потакать своим слабостям, он беззаботно напивается. В результате он попадает в ловушку, со временем он страдает от недугов и болей.

По дороге идет человек. Он прошел долгий путь и томится жаждой. Хозяин колодца говорит: «Ты можешь пить эту воду, если хочешь. У нее хороший цвет, запах, вкус. Но если ты выпьешь ее, то заболеешь. Я должен заранее предупредить тебя об этом. Выпив этой воды, ты так заболеешь, что можешь даже умереть». Жаждущий человек не станет слушать его. Он жаждет как человек после операции, которому не разрешали пить семь дней. Он плачет и просит воду!

То же самое верно в отношении человека, который стремится утолить чувства. Будда учил тому, что чувства ядовиты, что виды, звуки, запахи, вкусы, прикосновения и объекты ума отравлены; они представляют собой опасную ловушку. Но человек жаждет, поэтому он не слушает Будду. Его мучает жажда, поэтому он плачет: «Дай мне напиться. Мне все равно, какими будут последствия. Я просто хочу пить!» Он отхлебывает от кружки, глотает воду и находит ее очень вкусной. Тогда он выпивает всю воду, заболевает и лежит при смерти. Человек не послушал Будду из-за своего всепоглощающего желания.

Так человек попадает в плен чувственным удовольствиям. Он пьет виды, звуки, запахи, вкусы, прикосновения и объекты ума, ведь они такие вкусные! Поэтому он беспрестанно возбуждает свои чувства, оставаясь крепко привязанным к ним до самой своей смерти.

Мирской путь и освобождение

Одни люди умирают, а другие почти умирают — они погрязли в мирской суете. А мирская «мудрость» ищет утоления чув- ственных желаний. Если такой человек мудр, то лишь в мирском смысле. Не важно, насколько притягателен тот или иной объект, он интересен лишь для суетных людей. Каким бы счастливым ни казался такой человек, он просто переживает экзальтацию. Это не счастье освобождения, так вы не освободитесь от мира.

Мы, монахи, совершенствуемся для того, чтобы постичь подлинную природу и избавиться от привязанности! Исследуйте тело, анализируйте все вокруг себя, пока не устанете и не пресытитесь всем. Тогда в вас наступит охлаждение страстей. Но не так просто смирить свои страсти, потому что ваше восприятие все еще не прояснилось.

Мы получили монашеское посвящение и начали учиться, читать, практиковать, медитировать. Мы полны решимости сохранять твердость духа, но это не так просто. Мы решили выполнять какую-то практику и говорим, что мы будем выполнять те или иные методы. Но проходит всего лишь день или два, а то и вовсе несколько часов, и мы забываем о своем решении. Затем мы все вспоминаем и пытаемся восстановить настрой ума:

«На этот раз у меня все получится!» И все же совсем скоро мы отвлекаемся на какое-то чувство и снова погружаемся в забвение. Таким образом, нам приходится начинать все с самого начала! Вот ты мы и живем.

Наша практика такая же слабая, как и дурно устроенная плотина. Мы все еще не умеем видеть подлинную практику и следовать ей. Мы живем так до тех пор, пока не обретем подлинную мудрость. Постигнув мудрость, мы освобождаемся от всего на свете. Остается только покой.

Наш ум неспокоен из-за наших застарелых привычек. Мы наследуем их из-за своих прежних деяний, поэтому они следуют за нами и постоянно мучают нас. Мы боремся и ищем выход, но мы связаны прежними деяниями, которые удерживают нас. Эти привычки не забывают свои прежние основы. Из-за них мы хватаемся за все старые, знакомые вещи, которыми когда-то пользовались, чтобы восхищаться и потреблять. Вот так мы и живем.