Король крыс - страница 14

Вспышка раздражения промелькнула на лице англичанина, мускулы его челюсти затвердели.

– В чем дело? – резко спросил Кинг.

– Ничего, – помолчав, ответил Марлоу. Он посмотрел на яйцо. Ему не полагалось яйца в течение шести дней. – Если вы считаете, что я не введу вас в расход, я хотел бы яичницу.

– Будет сделано, – сказал Кинг. Он понимал, что где-то допустил ошибку, потому что раздражение гостя было неподдельным. «Непонятные люди эти иностранцы, – думал он. – Никогда не знаешь, как они отреагируют». Он поставил электроплитку на стол и включил вилку в розетку. – Здорово, а? – весело произнес он.

– Да.

– Это Макс собрал ее для меня, – пояснил Кинг, кивая в сторону выхода.

Питер взглянул туда.

Чувствуя, что на него смотрят, Макс поднял голову:

– Тебе что-нибудь нужно?

– Нет, – ответил Кинг. – Просто рассказываю ему, как ты сделал спираль для плитки.

– А! Она работает нормально?

– Конечно.

Питер встал и, высунувшись из окна, крикнул по-малайски:

– Я прошу тебя не ждать, увидимся завтра, Сулиман.

– Очень хорошо, туан, да будет мир с тобой.

– И с тобой тоже. – Питер улыбнулся и снова сел, а Сулиман ушел.

Кинг аккуратно разбил яйца и выпустил их содержимое в нагретое масло. Желток был яркого цвета, окружающая его студенистая масса брызгалась, потрескивала и начала схватываться, и сразу же шипение заполнило всю хижину. Эти звуки захватили умы, захватили сердца и вызвали выделение желудочного сока. Но никто ничего не сказал и ничего не сделал. Не считая Текса. Он заставил себя встать и уйти из хижины.

Многие, проходя по тропинке мимо, чувствовали аромат, и это вызывало новые приступы ненависти к Кингу. Запах потянулся вниз, по склону холма, и достиг хижины военной полиции. Грей и Мастерс сразу поняли, откуда он тянется.

Испытывая тошноту, Грей встал и пошел к двери. Он собирался обойти лагерь, чтобы не чувствовать этого запаха. Потом передумал и вернулся.

– Пошли, сержант, – сказал он. – Нанесем визит американцам. Сейчас самое время проверить то, что рассказывал Селларс.

– Хорошо, – отозвался Мастерс, почти сломленный запахом.

– Чертов ублюдок мог бы, по крайней мере, готовить до ланча, а не после, когда до ужина еще пять часов.

– Американцы сегодня во второй смене. Они еще не ели.

Обитатели американской хижины занимались своими делами. Дино постарался заснуть, Курт продолжил шить, возобновилась игра в покер, а Миллер и Байрон Джонс Третий возобновили нескончаемую партию в шахматы. Но шипение яичницы разрушило душевное спокойствие, отчего Курт вогнал иголку себе в палец и грязно выругался, Дино утратил охоту спать, а Байрон Джонс Третий потрясенно наблюдал, как Миллер забрал его королеву паршивой пешкой.

– Господи! – поперхнувшись, произнес Байрон Джонс Третий, не обращаясь ни к кому. – Хотел бы я, чтобы пошел дождь.

Никто не ответил. Потому что никто ничего не слышал, кроме шипения и потрескивания.

Кинг был тоже сосредоточен. Он наблюдал за сковородой. Он гордился, что лучше его никто не может пожарить яичницу. По его мнению, яичница должна готовиться профессионалом, и быстро, хотя и не слишком.

Кинг оторвался от стряпни и улыбнулся Марлоу, но глаза последнего были прикованы к яйцам.

– Бог мой, – тихо сказал он, и это прозвучало как молитва, а не как богохульство. – Так замечательно пахнет.

Кинг был доволен.

– Подождите, пока я не закончу. И тогда поймете, что это самая растреклятая яичница из всех, которые вы вообще когда-либо видели. – Он осторожно поперчил яйца, потом добавил соли. – Вам нравится готовить? – спросил он.

– Да, – ответил Питер Марлоу. Его собственный голос звучал совершенно незнакомо для него самого. – Для своей группы чаще всего готовлю я сам.

– Как вам хочется, чтобы вас звали? Пит? Питер?

Питер Марлоу скрыл свое удивление. Только проверенные и верные друзья зовут тебя по имени, как еще можно тогда отличить друзей от просто знакомых? Он взглянул на Кинга, увидел одно дружелюбие и, вопреки самому себе, сказал:

– Питер.

– Откуда вы родом? Где ваш дом?

«Вопросы, вопросы, – подумал Питер Марлоу. – Потом он захочет знать, женат ли я или сколько у меня на счету в банке». Любопытство толкало его принять вызов Кинга, и он чуть ли не ругал самого себя за проявленный интерес. На него умиротворяюще действовало великолепие шипящей яичницы.