Король на краю света - страница 19

– И я не буду присутствовать, чтобы лично выразить ему свою благодарность?

– Это маловероятно. Но ваша жена и ребенок там будут, когда я опишу вашу реакцию. И султан отнесется к ним соответственно.

Эззедин стоял, недвижный и бессловесный, тщетно желая обрести власть над собственным пульсом, и слышал, как мысли медленно блуждают кругами, бесполезные и растерянные…

– Готовы ли вы выразить свои чувства? Совершенно, абсолютно готовы?

В этом поступке была доброта, переплетенная с жестокостью, неразрывно связанная с ней. В последующие годы, когда Эззедин воспроизводил эту сцену, пересказывал историю в тишине или одиночестве, он мог оценить заботу, проявленную евнухом в должный момент. Посол дал Эззедину время вспомнить про навык, которым должен обладать любой придворный: умение скрывать свои мысли. Он предупредил Эззедина, что придется приложить неимоверные усилия, но провал повлечет за собой еще более тяжкие последствия, порождая угрозу для его жены и ребенка.

Посол развалился на кровати и занялся приятным делом – потягиванием эля, вкус которого ему предстояло с большим трудом забыть еще до возвращения. О том, что они его пробовали – все, кроме бин Ибрагима,– никто не посмеет рассказывать. (Вода на этом грязном острове была недостаточно чистой для питья; через несколько недель после прибытия Эззедин получил одобрение посла и проинструктировал всех членов посольства, что английское пиво и вино можно употреблять, и это не грех, поскольку они не алкоголь, а, соответственно, английская дождевая вода и бычья кровь.)

Эззедин не стал готовиться к худшему, что мог себе вообразить. Вместо этого он сразу подумал о своем доме, о Саруке и Исмаиле, о животных и травах в саду, о часах, проведенных при дворе султана, и о том удовольствии, которое все это принесло ему в жизни, о глазах жены и запахе дыхания сына, когда тот был младенцем. Он даже насладился предвкушением, которое испытывал, находясь в Англии и думая о возвращении ко всему этому. Это был очень мудрый выбор: поскольку своим ответом он должен был всё защитить, он держал это на переднем плане разума, ставя ценность и важность превыше боли, которую мог ощутить от утраты. Таков был лучший способ заботиться и любить. Эззедин несколько раз сглотнул слюну, и незримое лезвие все время вонзалось ему в горло, а в желудке закипала кислота.

Он глубоко вздохнул, и когда был готов – посол не торопил его,– пробормотал сквозь слезы:

– Не терпится узнать, как я могу угодить нашему султану наилучшим образом.

В конце концов, когда евнух в витиеватых выражениях разъяснил суть Эззедина-подарка, Эззедин-человек спросил, не согласится ли посол передать письмо его жене – сохранить послание в тайне и при необходимости прочитать ей вслух.

– С радостью,– ответил толстячок, сам преисполнившись любви и благодарности к доктору за то, что тот сыграл свою роль так плавно и без сопротивления. Теперь он был столь добр, что Эззедин пожалел о причиненных послу неприятностях и понадеялся, что султан похвалит евнуха за предложенное решение и произнесенную ложь, поскольку было совершенно немыслимо, чтобы все это задумали в Константинополе. Письмо жене было существенной просьбой, и в последующие годы Эззедин иногда даже прощал посла за то, что тот ее проигнорировал.

После завершения пьесы – комичной истории о женщине, которая вела себя с мужем жестоко и непокорно, пока он не приструнил ее с помощью голода,– посол встал перед королевой на том самом месте, которое покинули актеры. Он призвал доктора Эззедина выйти из толпы и присоединился к нему. Некоторые актеры кружили в дальней части зала, спорили из-за места, откуда можно было как следует увидеть и услышать аристократов и набраться опыта, необходимого для убедительного воссоздания на сцене их самих и их предков.

– Завтра, великая королева,– начал посол,– мы отплываем от ваших берегов, успешно выполнив задачу, поставленную нашим владыкой-султаном, ибо мы обрели на этом острове мир между народами и любовь к вашему великому королевству. Мы узрели народ настолько довольный жизнью и процветающий, насколько это можно себе представить. Советников мудрее всех, кого мы когда-либо знали. И королеву, которая возглавляет державу – правит без короля, но с мощью и мудростью, которым может открыто позавидовать любой король или даже султан.