Король волшебников - страница 9

– Что там еще на повестке? – спросил он, возвращаясь с балкона в комнату.

– Ситуация с островом Дальний, – ответил Элиот.

– С чем, с чем?

– С островом Дальний. – Элиот взял со стола один свиток. – Я его король, но плохо представляю, где он находится.

– Ну ты даешь, – фыркнула Дженет. – Это на востоке, примерно в двух сутках пути. Восточная оконечность Филлорийской империи, если не ошибаюсь.

– Я его тут не вижу, – сказал Элиот, изучая карту.

Квентин тоже посмотрел. В свой первый визит сюда он совершил плавание по Западному морю, но восток знал плоховато.

– На столе он не поместился. Должен быть примерно вон там, – Дженет показала в сторону колен Джулии.

Квентин представил себе островок среди синего океана: белый песок, увенчанный декоративной пальмой.

– Ты там была? – спросил Элиот.

– Там никто не бывает. Миллион лет назад у острова разбился чей-то корабль, колонисты занимаются рыбной ловлей. В чем проблема-то?

– Похоже, они уже пару лет не платят налоги.

– Ну и что? Может, у них денег нет.

– Отбей им телеграмму, – предложил Квентин. – «Дорогие дальнеостровитяне тчк пришлите денег тчк если у вас их нет присылать не надо тчк».

Элиот с Дженет встрепенулись и стали сочинять свои варианты, один другого смешнее.

– Ладно, – сказал в конце концов Элиот, за плечами которого в данный момент пылал филлорийский закат с кучами розовых облаков. – Я, значит, поговорю насчет Джоллиби с Фенвиками, а Дженет с лорианцами. С Дальним тоже разберемся. Кому скотча?

– Я это сделаю, – сказал Квентин.

– Виски на буфете.

– Я не про виски. Разбираться на Дальний поеду я.

– Зачем тебе ехать в эту тьмутаракань? – раздраженно осведомился Элиот. – Это дело казначейства, пошлем туда эмиссара – они для того и нужны.

– Пошли лучше меня.

Квентин сам не знал, с чего ему это вздумалось. В голове у него снова крутился клип с поляной, сломанным часовым деревом и умирающим Джоллиби. Какой смысл во всем этом, если человек вдруг берет и падает мертвый? Вот что ему хотелось бы знать. Какой смысл?

– Королю там вообще-то нечего делать, – сказала Дженет. – Ну, не заплатили они налоги, не внесли в казну восемь рыбин – нас это не разорит.

– Я быстро. – Квентину вдруг стало легче, и он понял, что решил правильно. – Может, что интересное привезу.

Чем не приключение – собрать подати с жителей дальней колонии. К сломанному дубу он не пошел, зато поплывет на остров.

Элиот потрогал свой королевский подбородок.

– Это могут не так понять в связи с делом Джоллиби. Ты бросаешь нас в самый неподходящий момент.

– Я король – можно не бояться, что меня не выберут во второй раз.

– Постой, – сказала Дженет. – Это, случайно, не ты убил Джоллиби? И почему тогда, если нет?

– Дженет, – упрекнул Элиот.

– Нет, в самом деле. Все сходится…

– Я Джоллиби не убивал.

– Хорошо. – Элиот поставил галочку в своем списке. – Превосходно. Оформим тебе командировку на остров Дальний.

– Надеюсь, ты не один едешь, – забеспокоилась Дженет. – Бог знает, что там за люди живут – не вышло бы как с капитаном Куком.

– Джулия поедет со мной, – сказал Квентин. – Правда ведь, Джулия?

Элиот и Дженет уставились на него – давненько ему не случалось никого удивлять. Джулия отозвалась на его улыбку не поддающимся разгадке взглядом сплошь черных глаз и кратко ответила:

– Разумеется.

Ночью Элиот пришел в спальню Квентина.

При вселении эта комната являла собой жуткое зрелище. Четыре трона буквально веками не заполнялись одновременно, и в лишних королевских покоях складировался всяческий хлам. Негодные канделябры; люстры, похожие на дохлых медуз; сломанные музыкальные инструменты; не подлежащие возврату дипломатические дары; ажурные стулья и столики, ломающиеся от одного взгляда и даже без оного; животные, превращенные в чучела в самый миг мольбы о пощаде; урны, лохани и прочие загадочные сосуды то ли для питья, то ли для иных нужд – вот что предстало взору нового короля.

Квентин велел очистить комнату, оставив только кровать, стол, два стула, пару ковров поприличнее и пару гобеленов в целях политпросвещения. На одном из них грифон поднимал в воздух роту пехотинцев. Сей триумфальный, по всей видимости, взлет немного портила повернутая к зрителю голова перевозчика. Ну да, это я могу, говорил взгляд грифона, но меня можно было и получше использовать.