Король замка - страница 27

— Все это очень прискорбно, — согласилась я и обратилась к Филиппу. — Вы говорили об изумрудах?

— Камни долгое время принадлежали семье, — сказал он. — Их стоимость… Трудно определить сколько они стоили — цены так изменились! Впрочем, они были бесценны. Их хранили в секретной кладовой замка, но во время революции они исчезли. Никто не знает, что с ними стало, но всегда бытовало мнение, что они где-то в замке.

— Время от времени у нас вспыхивает изумрудная лихорадка, — пояснил граф. — Кто-нибудь выдвигает новую версию, и всех охватывает азарт кладоискательства. Мы начинаем искать, роемся повсюду, пытаемся обнаружить тайники, в которые давным-давно никто не заглядывал, а в результате — много суеты, но ни одного изумруда.

— Папа, — воскликнула Женевьева, — а не могли бы мы начать поиски еще раз?

Как раз внесли фазана, но я едва до него дотронулась — так захватила меня беседа. Кроме того, сказывались пережитые волнения — ведь меня оставляли в замке!

— Какое благоприятное впечатление вы произвели на мою дочь! — сказал мне граф. — Она думает, что у вас получится то, что не удалось другим. Женевьева, ты хочешь снова начать поиски, потому что мадемуазель Лосон с нами. А тебе не кажется, что она тоже может потерпеть неудачу?

— Нет, я об этом не думала, — возразила Женевьева. — Мне просто захотелось поискать изумруды.

— Какая ты невежливая! Извините ее, мадемуазель Лосон. А ты, Женевьева, все же покажи нашей гостье замок. Вы его еще не изучили, мадемуазель Лосон? Полагаю, вы удовлетворите ваше профессиональное любопытство. Ведь ваш отец разбирался в архитектуре так же, как вы — в живописи. Вы работали с ним, и — кто знает! — может быть, обнаружите этот хитрый тайник, который не могут найти уже сотню лет.

— Мне бы и в самом деле хотелось взглянуть на замок, — призналась я. — Если Женевьева мне его покажет, я буду очень рада.

Женевьева потупилась, а граф нахмурился. Я поспешно добавила:

— Женевьева, если ты согласна, — мы можем условиться о встрече.

Девочка взглянула сначала на отца, потом на меня.

— Завтра утром? — предложила она.

— Утром я работаю, а вот после обеда — с большим удовольствием.

— Очень хорошо, — согласилась она.

— Тебе это будет полезно, Женевьева, — сказал граф.

Когда подали суфле, разговор зашел об округе, главным образом, о виноградниках. Я чувствовала, что добилась успеха. Ужинаю в кругу семьи — бедной мадемуазель Дюбуа такое признание и не снилось. Мне позволено ездить верхом. Втайне я на это надеялась и привезла с собой свою старенькую амазонку. Завтра мне покажут замок. Между мной и графом даже стали налаживаться какие-то отношения, хотя я не смогла бы определить, какие именно.

Я уже хотела уйти в свою комнату, но граф задержал меня. Сказал, что в библиотеке есть книга, которая может показаться мне увлекательной.

— У моего отца был доверенный человек, из местных. Это он ее написал, — объяснил граф. — Он очень интересовался историей нашей семьи. Книгу издали. Я уже несколько лет не брал ее в руки, но думаю, что она вам понравится.

Я поблагодарила графа за любезность.

— Я вам ее непременно пришлю, — пообещал он.

Мы ушли вместе с Женевьевой, оставив мужчин одних. Она проводила меня до комнаты и холодно пожелала спокойной ночи.

Вскоре ко мне в дверь постучали, и вошла горничная с книгой.

— Его Светлость велели вам передать, — сказала она и вышла, оставив меня стоять с книгой в руке.

Это была тонкая книжка с силуэтом замка на обложке. Чтение я отложила на потом — сейчас мне не давали покоя события минувшего вечера. Я не хотела спать: была слишком взволнована. Все мои мысли занимал граф. Я заранее ожидала, что встречу необычного человека. Его и в самом деле окружает тайна. Перед ним дрожит дочь. Не уверена, но думаю, что кузен — тоже. Граф из тех людей, которые делают все возможное, чтобы окружающие их боялись — и сами же презирают их. Я пришла к этому выводу, когда заметила, какое раздражение вызывают в нем его родственники. Интересно, как он жил с женщиной, имевшей несчастье выйти за него замуж? Терпела ли она его издевательства? Насколько плохо он с ней обращался? Не могу себе представить, чтобы он давал волю кулакам… но можно ли быть хоть в чем-нибудь уверенной, когда дело касается такого мужчины? Я его плохо знаю… пока.