Королева Бона. Дракон в гербе - страница 17

— Сейчас пройдет, — утешала Марина.

— Странно… Это повторилось вдруг столько месяцев спустя и… так некстати. Почему бы детям не родиться как-нибудь иначе? — вздохнула королева.

— И попозже, не так скоро после свадьбы, — добавила Марина.

Бона резко оттолкнула ее.

— Ты всегда была недальновидна! Этот ребенок нужен мне сейчас, и как можно скорее. Ребенок — что я говорю! Мальчик! На крестины принцессы никто из знатных гостей не приедет. Даже моя собственная мать — если бы я, по принятому обычаю, и нарекла бы ее первую внучку ее именем.

— Гороскоп был такой туманный, запутанный…

— Замолчи! Ты знаешь хорошо, что девочки быть не должно!.. О боже!

— Что случилось?

— Мне вдруг пришло в голову… Нет, это ужасно! Моя мать родила не одну, а трех дочерей. А если вдруг и я… Дочка? Нет. Не хочу! Не хочу!

— Тсс… Епископ услышит.

— Верно, епископ. Хорошо бы, чтоб он стал нашим другом. Иди! Извинись за меня, за внезапный уход. Скажи… Скажи, что я спешила встретить посланника папы… Легата, который привез мне письма из Рима.

— Я не знала, что легат этот уже прибыл на Вавель.

— Довольно! Я не знала, что принцесса Бари подсунула мне такую глупую служанку. Глупую и тупую!

— Мне показалось странным…

— Не было никакого письма, нет и легата. Но это ничего не значит. Пойди скажи епископу, что он здесь.

— Тотчас проверит, и обман раскроется.

— Не раньше, чем завтра. А завтра… Быть может, забудет?

Когда Марина через минуту, выполнив приказ госпожи, явилась снова, королева чувствовала себя уже лучше, и Марина решилась спросить: как быть с присланным накануне из Бари подарком?

Бона оживилась, глаза ее заблестели.

— Правда! Подарок принцессы! Санта Мадонна! Чего же ты ждешь? О чем думаешь? Пусть внесут сюда ящик. Да поживее!

Быстро, но осторожно, под присмотром Паппакоды слуги внесли большой деревянный ящик.

Итальянец приподнял деревянную крышку.

— Это тяжелая вещь из металла, ваше величество, — сказал он.

— Наверное, серебряный туалетный столик, — пыталась угадать королева. — А может, зеркало в золотой раме. Поставьте сюда, вынимайте. Скорее, скорее!

— Это не столик. Это… колыбель.

— Санта Мадонна! Как я могла быть столь недогадливой. Конечно же, колыбель.

— Но какая красивая. Серебряная, — восхищалась Анна. — Какая резьба! А внутри записка.

— Прочти! — скомандовала королева.

— «Наследнику трона». Это все, — сказала Анна, опуская руку с пергаментным листком. Она ждала взрыва, который не замедлил наступить.

— Это невыносимо! — услышала она хриплый шепот. — В каждом письме напоминает мне про мои обязанности. Сын! Сын! И без колыбели был бы сын. Потому что я хочу этого. Я, а не кто-нибудь еще! Я!

Она вырвала у Анны из рук записку и бросила на пол. Камеристки не смели шевельнуться. Шепот королевы, ее зловещий хриплый шепот был страшнее крика.

В покоях королевы, в ведущей туда небольшой прихожей под неусыпным наблюдением Паппакоды слуги развешивали гербы семейства Сфорца. Они очень красили стены, но Станьчику не понравились; остановившись перед гербовым щитом, он спросил:

— Не согласитесь ли вы, синьор, удовлетворить мое любопытство?

— Это опять вы, — нахмурился Паппакода.

— Что этот италийский дракон держит в пасти? — не унимался шут.

— Разве не видно? Младенца.

— Ах, так? Доброе предзнаменование для Ягеллонов… А что означает Сфорца по-итальянски? Дракон? означает «навязывать… свою волю». Герцоги из этого рода умели это делать, как никто иной.

— А женщины из рода Сфорца?

— О, они… — начал было Паппакода, но умолк и после паузы добавил ехидно: — Они славились тем, что держали при своем дворе великое множество карликов.

— Карликов? Почему вдруг карликов? — удивился Станьчик.

— Видите ли, ничье величие уже не тешило их взор.

— Хо-хо… Отчего же королева не привезла своих карликов сюда?

— Она полагала, что среди польских придворных шутов их предостаточно, — закончил разговор Паппакода, направляясь в королевские покои.

Глядя вслед Паппакоде, Станьчик не успел сделать ответного выпада. Он лишь пробормотал, словно бы в осуждение самому себе:

— Довольно!

Но Паппакода, хотя и выиграл словесный поединок со славившимся своим остроумием шутом, не смог убедить Марину, что вести, которые он хочет сообщить госпоже, очень важны. Впрочем, из глубины комнаты он и сам услышал отказ королевы.