Королева ночи - страница 5

Уроки в классе Корнелии и Вилл заканчивались только без десяти три. У них было всего десять минут, чтобы добежать от школы до парка. Днем дорожки стали еще более скользкими, и, конечно,

никто не позаботился посыпать их песком! Никого вокруг, даже собачников. Летом в парке всегда было полно народу, так много, что девочкам иногда приходилось выбирать другое место встречи.

Тарани, Хай Лин и Ирма уже были там. Их уроки закончились на час раньше. Всем было очень любопытно, что же расскажет Вилл.

— Давай, Вилл, выкладывай! — потребовала Ирма. — Не томи нас, мы больше не можем!

Вилл достала фотографию. Она успела напечатать ее утром. К сожалению, на принтере подсел цветной картридж, поэтому на фотографии Вилл стояла рядом с большим черно-белым цветком. Два белых круга. Бледное лицо рядом с огромным белым цветком. Хай Лин ахнула:

— Ох, Вилл, до чего же здорово!

— Ого, а он не маленький! — сказала Ирма.

— Ух ты, посмотрите-ка на цветок, — удивилась Тарани. — Что это за растение?

— «Королева ночи», — ответила Вилл. — Это кактус. Он вырастает до двенадцати метров в высоту!

Потом она рассказала, что произошло ночью. Объяснить все это было не так-то просто.

— Цветок посмотрел на меня, — сказала Вилл и почувствовала, что это прозвучало очень глупо. — Ну, как бы повернулся ко мне.

Ирма рассмеялась:

— А, ну да, а глаза-то у него есть? Может, на стебле?

— Прекрати, Ирма, — оборвала ее Корнелия. — Дай Вилл дорассказать.

— Понимаете, — сказала Вилл, — я почувствовала, что это не просто цветок. Я собиралась уйти и даже повернулась, а потом услышала скрип и…

Он посмотрел на меня!

Вилл рассказала, как вызвала Сердце Кондракара и тут же поняла, что происходит что-то особенное. Она была уверена, что их снова вызывают. Они должны немедленно отправляться в Кондракар.

Подружки стали серьезными. Даже Ирма поняла, что Вилл была права. Они переглянулись. Тарани протянула руку Хай Лин. Ирма, Корнелия, Вилл — все встали в круг. Дрожь волнения прошла по сомкнутым рукам. Вилл не спеша вызвала Сердце, и оно унесло их. Далеко-далеко от этой холодной повседневности. Далеко-далеко от скользких дорожек в парке за школой. В мир Оракула. В Кондракар!

Они оказались не во дворце, как обычно. Под ногами вместо пола была трава, чудесная мягкая лужайка. Перед ними поднималась широкая мраморная лестница. Девочки огляделись и увидели Оракула — он сидел на подушке на верхних ступеньках.

Сад был наполнен птичьим пением и запахом цветов. Вилл с жадностью вдохнула сладкий запах — как приятно было окунуться в лето после бесконечной зимы! Ирма потянулась и слегка замурлыкала от удовольствия, но Корнелия строго взглянула на нее. В присутствии Оракула надо вести себя прилично.

Оракул ласково улыбнулся и терпеливо подождал, пока девочки пришли в себя и разобрались со своими руками, ногами и крыльями. Когда все, наконец, приземлились и огляделись, он заговорил.

— Я хочу, чтобы вы снова отправились в путешествие, — сказал Оракул спокойным мелодичным голосом, который они так любили, — Я хочу, чтобы вы отправились в мир островов. Каждый остров — особенный и не похож на другие. В этом и есть причина их невзгод. Одним нужно одно, другим — другое. Иногда одним людям жизненно необходимо то, что губит других людей… День против ночи, ночь против дня. Сон против бодрствования, и наоборот. Вы нужны там немедленно. Отправляйтесь и выполните свой долг, Стражницы!

Девушки внимательно слушали. Ирма, у которой была отличная память на стихи и слова песен, старалась уловить каждое слово. Тарани пыталась проникнуть в глубинный смысл послания. Хай Лин больше прислушивалась к мелодичности голоса.

Вилл снова подумала о «Королеве ночи». Оракул что-то сказал про ночь… Что он сказал? Ночь против дня?… Что он имел в виду? Вилл знала, что

спрашивать нет смысла. Ответ будет так же завуалирован, как и то, что они уже услышали. И теперь Стражницам самим придется прояснять и исправлять ситуацию, что бы там ни стряслось…

Оракул еще посидел, пока слова проникали в подсознание девушек. Посмотрел по очереди на каждую — как будто хотел убедиться, что слова надежно врезались им в память. А потом медленно, очень медленно его силуэт начал таять, расплываться. Через минуту над лестницей остался лишь почти прозрачный призрак. А потом и он исчез.