Королева Реформации - страница 26

Но решение этой проблемы оказалось простым. — Лютер потряс свитком и с отчаянием покачал головой. — Папа Лев дал ему право продавать индульгенции! Для того чтобы делать это как можно успешней, архиепископ Альберт нанял Иоанна Тетцеля, доминиканского священника, чтобы тот занимался продажей. Доминиканский орден, как вы знаете, был основан святым Домиником. Доминик верил в бедность и был близким другом Франциска Ассизского. Тем не менее Тетцель жаждал денег. Да, человек полон противоречий!“

Подойдя к дверям церкви, Лютер показал на 95 тезисов. „Теперь я объясню, что такое индульгенция, — сказал он, — и расскажу, почему я прибил эти тезисы на дверь 31 октября. Это был день Святой Вечери. Этот день назывался так потому, что праздновался перед днем Всех Святых.

Мы начнем с истории индульгенций, потому что именно моя реакция на них поставила меня в трудное положение. История…“ Лютера перебил Иероним, который с помощью локтей пробился через группу студентов и занял свое место рядом с девушками на верхней ступеньке лестницы.

„Ты чего-то ищешь, Иероним?“ — спросил Лютер.

„Я просто хочу послушать“, — ответил Иероним.

„Хорошо, можешь слушать. Но я буду признателен, если ты не станешь задавать вопросы и делать замечания. Тебе понятно?“

„Да, понятно! — ответил Иероним. Затем, пододвинувшись поближе к Кати, он прошептал: — Я не знаком с вами лично“.

„Я Катерина фон Бора“.

„Катерина? Мне нравится. Как…“ — Он резко остановился, потому что поймал весьма недружелюбный взгляд Лютера.

„Как я говорил, — продолжал Лютер, — история индульгенций длинная. Она восходит к Крестовым походам — тому периоду, когда христиане пытались отвоевать Святую Землю.

Во время тех войн мусульмане пользовались преимуществом, потому что их солдат учили, что если они погибнут в битве против христиан, то их души попадут прямо в рай. Напротив, крестоносцы боялись смерти, потому что им предстояло провести миллионы лет в очистительных муках чистилища. Эту трудность устранили папы в XI веке. Они объявили, что все христиане, которые погибнут в битве против мусульман, автоматически получат прощение за все грехи и избегнут чистилища.

Но это привело к другой проблеме. — Лютер начал расхаживать взад-вперед и нервно теребить свой капюшон. — Проблема заключалась в том, что многие христиане физически не могли участвовать в святых войнах. И опять решение оказалось проще простого. Римские власти разрешили продавать индульгенции каждому, кто внесет достаточно денег, чтобы поддержать одного крестоносца.

Таким образом, мысль заключалась в том, что уплата денег могла дать человеку индульгенцию, которая являлась платой за прощение грехов, собственных или чужих. Во времена папы Бонифация VIII Церковь остро нуждалась в деньгах. Было решено собирать деньги, продавая индульгенции, несмотря на то что эти деньги не пойдут на святые войны против мусульман.

Теперь, узнав все об индульгенциях, давайте подумаем об Иоанне Тетцеле и о том, как он продавал индульгенции. Каждый раз, когда Тетцель приближался к городу, его встречали отцы города. Затем создавалась процессия, и он вместе с почтенными горожанами входил на городскую площадь. Там он проповедовал об аде. Проповедь была драматичной, его аудитория почти чувствовала запах пламени, ощущала жар и слышала крики проклятых.

После проповеди Тетцель направлялся в самую большую Церковь или собор в городе. Там он проповедовал о чистилище. Порой толпа была настолько велика, что не помещалась в святилище. В таких случаях он проповедовал на улице.

Каждый раз люди ставили большой крест прямо на земле или в церкви. Папская булла, гарантирующая индульгенцию, помещалась на украшенную подушку, отделанную золотом и прикрепленную к кресту.

Сжимая руки, протирая глаза, трясясь от эмоций, брат Иоанн выглядел весьма убедительно. Описав страшные мучения в очистительном пламени, он спрашивал между рыданиями: „Неужели вы не хотите извлечь их из этого ужасного места?“ Затем он снова рыдал: „Прислушайтесь к голосам своих умерших родных и друзей, взывающих к вам и говорящих: „Сжальтесь, сжальтесь над нами! Мы страдаем, но вы можете избавить нас от этого. Хотите ли вы этого?“