Королевская кобра - страница 12
– Теперь берите миски и поливайте, – распорядилась она, взглядом указав на небольшой пруд, возле которого горкой лежала глиняная посуда, а сама взяла загнутую с одного конца палку. После душной комнаты, девочки радовались, оказавшись на воздухе, и гурьбой побежали к воде, я же застыла на месте. Пратима закатала длинные рукава блузы, и я не могла отвести глаз от длинного и широкого синего шрама, поднимающегося от запястья к локтю. Учительница перехватила мой взгляд, но не опустила рукав. Я сжалась, ожидая наказания, но она лишь нахмурилась.
– Будь осторожна с этими растениями и не трогай те, что незнакомы, если не хочешь получить такой же, – мрачно сказала она. – Иди, поливай. Скоро молитва.
Я отступила и, уже поворачиваясь, увидела, как Пратима склонилась, разрыхляя землю у корней.
Девочки бегали от растений к пруду, веселились и поливали друг друга водой, я же старалась ходить очень осторожно – перед глазами то и дело вставал страшный шрам.
После учебы и работы на огороде, нас отправили мыться. Девочки весело бежали по сумрачному коридору. Ратна опередила всех, и мы периодически слышали вскрики, когда она врезалась в очередной поворот. Малати держала меня за руку и ступала так легко, что в общем шуме, я даже не слышала ее шагов. Привыкнув к полутьме, я увидела, что больной девочки с нами нет.
– Как же та, что осталась? – обратилась я к новой подружке.
– Не беспокойся о ней, – шепнула Малати. – Вообще ни о ком не беспокойся, кроме себя. И никого не жалей. Завтра поймешь почему, – ответила на мой вопросительный взгляд.
– Тогда, почему ты заботишься обо мне?
– Одной здесь не выжить. Ты – новенькая и еще не нашла подруг. Я оказалась расторопнее остальных. Но может наступить время, когда мы станем соперницами. Поэтому, не надейся ни на кого, кроме себя.
– Откуда ты все это знаешь? – я так удивилась ее рассуждениям, что остановилась.
– Много где бываю, много что вижу и все запоминаю, – усмехнулась Малати.
– А мне покажешь?
Подруга окинула меня оценивающим взглядом:
– Если не струсишь, – многозначительно проговорила она. – А теперь, молчи.
Мы уже подошли ко входу в купальни. Там стояла та самая женщина, которая утром хотела содрать с меня кожу, и давала каждой чистую одежду. Оставив аккуратные стопки на тех же скамьях, где я раздевалась, девочки побежали к воде и продолжили веселье там. Они по несколько человек прыгали в купальни, брызгались, терли друг друга стеблями тростника и намыливали головы, сооружая из волос причудливые прически. Присоединились к общему веселью и мы.
Когда женщина при купальнях решила, что уже довольно, она прикрикнула на нас и приказала одеваться. Мы облачились в похрустывающие сари и нас повели на вечернюю молитву.
В храме мы молились отдельно от горожан, нас разделяла ажурная, увитая цветочными гирляндами перегородка. Здесь же я увидела и остальных девушек, и девочек – оказывается, при храме жили не только те воспитанницы, с которыми я сидела на уроках. Незнакомки стояли двумя, объединенными по возрасту группами. В одной девочки были чуть старше нас, а в другой – совсем взрослые. Среди них я узнала и утреннюю купальщицу. Девочки, что постарше, смотрели на нас с горделивым превосходством, а взрослые – стояли со спокойным достоинством и обращали на всех остальных столько же внимания, сколько слон обращает на муравья. Я засмотрелась на их украшения и прослушала всю молитву. Очнулась, только когда Малати толкнула меня в бок, чтобы подошла к священнику и получила тилак. Девушки плавными, царственными походками плыли впереди и скрывались в предназначенной для них комнате. Прошли в спальню и мы. Девочки бросились к своим постелям, а Малати потянула меня за руку.
– Будешь спать со мной, – заговорщицки прошептала она.
Я же не могла отвести взгляд от девочки у стены – кажется, с тех пор, как мы вышли на улицу, она не сдвинулась ни на полпальца и выглядела очень бледной.
– Давай, пошевеливайся, не зевай по сторонам, – подталкивала меня Малати, расстилая циновки.
Вскоре в комнату вошла Пратима.
– Пейте молоко и спать! – распорядилась она и обвела взглядом притихших девочек.