Королевская страсть - страница 31

Филип погрузил ладони в ее горящие огнем локоны.

— Ну, не бойся, поделись со мной, — пробормотал он.

Губы Барбары задрожали.

— Роджер пользуется мной… точно я… — Она помедлила, подыскивая точные слова. — Он использует меня, как ночную вазу. Как некий сосуд для необходимых, но неприятных отправлений.

Лицо Филипа опечалилось.

— Твоя поспешная свадьба обернулась трагедией, Барбара. Таких, как Роджер, довольно много, и есть женщины, которых это устраивает. Но в тебе слишком много страсти, чтобы делить ложе с таким мужчиной…

— Филип, помоги мне! — Барбара прижалась к его сильному плечу. — Давай сбежим куда-нибудь.

Он нежно поднял ее голову и заглянул ей в глаза.

— Барбара, милая, если бы существовала такая возможность, то мы бы уже давно бежали. Но моя судьба здесь, в Англии. И точно так же, как я не мог жениться на тебе, я не могу бежать за границу.

Барбара заплакала отчаянными безнадежными слезами, и он ласково привлек ее к себе.

— Перестань, любовь моя. Если хочешь, мы можем встречаться у меня, как сегодня.

— Даже когда ты женишься на Мэри Ферфакс? — сквозь слезы выговорила она.

Филип еще крепче обнял ее.

— Тем более, если я женюсь на Мэри Ферфакс. Ведь мы с ней будем так же далеки друг от друга, как вы с Роджером.

Барбара успокоенно вздохнула, но на сердце у нее было тяжело. Ей захотелось вдруг стать старой и мудрой, может, тогда она поймет, что происходит вокруг. Ужасно глупо, они же с Филипом любят друг друга и им так хорошо вместе, но их союз невозможен. С каким-то болезненным любопытством, предчувствуя муку, которую может принести его ответ, она спросила:

— Когда же ваша свадьба? Ведь ты объявил о помолвке раньше меня.

Лицо Филипа потемнело.

— Не разыгрывай дурочку, Барбара, ты наверняка знаешь, что твой кузен тоже ухаживает за Мэри и из-за этого она постоянно откладывает нашу свадьбу.

Барбара резко приподнялась.

— Джордж?!

— Неужели ты ничего не знала?

Барбара отрицательно покачала головой и попыталась осознать неожиданное известие. Она сказала задумчиво:

— Джордж как-то говорил мне, что считает вполне разумным твое намерение поправить дела, женившись на дочери парламентария. Но, Филип, ведь Джордж так близок к королю! Мне кажется, у него и в мыслях нет жениться на Мэри Ферфакс.

— Похоже, именно так он и собирается поступить, — нахмурившись, сказал Филип. — Он убедил ее в своей любви, вскружил ей голову. Боюсь, мне никогда не удавалось полностью скрыть свою неприязнь к ней.

Горячая волна радости захлестнула Барбару. С блаженной улыбкой она посмотрела на Филипа.

— Если уж Джорджу повезет и она выберет его, то мы с тобою сможем быть вместе.

Филип с жалостью взглянул на нее.

— Милая, пойми раз и навсегда, я должен жениться ради денег. Если не на Мэри Ферфакс, значит, на ком-то еще.

Жизнь Барбары вошла в прежнее русло, отличие было лишь в том, что возвращалась она не в дом матери, а в дом мужа. О Роджере она думала со смешанным чувством вины и злости. По ее самоуважению был нанесен тяжелый удар, когда она нарушила супружеские обеты. С детства она гордилась своей честностью. Но отвернуться от жизни, от любви, отказаться от счастья и солнечного света и видеть впереди лишь унылые бесстрастные ночи с Роджером — это было выше ее сил. Барбара была близка к тому, чтобы возненавидеть Роджера, делавшего ее жизнь невыносимой.

Часто взглянув на Роджера через стол и глубоко вздохнув, она принималась расспрашивать мужа о политических делах, в которых ее муж принимал активное участие. Здесь они могли стать отличными партнерами. Стремясь прославить имя Палмеров, она стала его ревностной помощницей во всех политических вопросах. Ее острый ум без труда разбирался во всех ситуациях, и Роджер, один из деятельных участников роялистского движения, зачастую убеждался в точности ее оценок и советов. Заговоры с целью реставрации монархии и возвращения Стюартов на трон Англии множились изо дня на день, и Роджер, рискуя головой, был одним из лидеров роялистов.

Как-то днем над Лондоном разразилась ужасная гроза. Небо стало темным, как ночью, тучи закрыли солнце, и люди узнали, что умирает Оливер Кромвель. Странная темнота становилась все гуще, и люди, пугаясь собственных слов, говорили: «Видно, сам дьявол пришел за душой Оливера Кромвеля».