Королевская страсть - страница 41

— Ради Бога, госпожа, что вы делаете? — Нэнси выхватила юбки из сундука и прижала их к себе.

— Я поеду к Филипу во Францию.

— О нет! Только не это! Вы же сами не раз говорили мне, что лорд Честерфилд никогда не женится на вас. Все-таки лучше держаться за собственного мужа. Бог свидетель, как я старалась, чтобы вы не выдали в бреду свой секрет. Ваш муж часто заходил проведать вас, и я страшно переживала, боясь, что вы произнесете имя лорда Честерфилда. А уж вспоминали вы его без конца. Но я тут же прикладывала вам ко лбу мокрое полотенце или подносила ложку воды ко рту. Встречайтесь на здоровье с лордом Честерфилдом, но будьте же благоразумны! Я не переживу, если вас выставят на улицу без единого пенни, сохрани Господи!

Но Барбара была непреклонной.

— Какое мне дело до денег? И зачем мне такой муж, как Роджер? Я должна быть рядом с Филипом, в этом смысл моей жизни.

— И как же вы доберетесь до него?

Барбара вдруг поняла, что у нее нет своих денег и, естественно, она не может попросить у Роджера такую большую сумму.

— Ничего, я продам в Лондоне мои драгоценности!

— Ну-ну. А как вы собираетесь узнать, где искать лорда Честерфилда во Франции?

— Неважно! Все равно я найду его! — Едва Барбара произнесла эти слова, как сердце ее болезненно сжалось. Ведь она не говорит по-французски и ни разу не бывала в этой стране. Если в Англии у нее еще был хоть какой-то шанс найти человека, который вынужден прятаться от закона, то во Франции это безнадежное дело.

Она бросилась на кровать и зарыдала. Слезы заструились по ее щекам.

— Нэнси, что же мне делать?

— Дождаться его здесь. По крайней мере он-то знает, где вас искать и может послать вам весточку. А если вы оба будете странствовать по миру, то вам в жизни не отыскать друг друга.

Барбара осознавала правоту Нэнси, но все ее существо восставало против этого. Душа ее рвалась к Филипу, ей хотелось бежать к нему и обрести наконец покой в его объятиях. Она вдруг подумала, что ее нынешнее положение сходно с положением норовистой лошади, у которой спутаны ноги. Барбаре хотелось свободы, хотелось перенестись через моря, но здравый смысл, точно веревка, опутывал ее. Она должна обуздать свои чувства и послушно тащить воз семейных обязанностей в Дорни-Корте.

Барбара утешала себя сознанием того, что оба они, Филип и она, участвуют в роялистском заговоре, и ждала реставрации, когда они смогут наконец воссоединиться при дворе. Порой казалось, что ждать осталось не так уж долго: жизнь в Дорни-Корте заметно оживилась, поток гостей постоянно нарастал.

Роджер язвительно отзывался о свежеиспеченных роялистах вроде Энтони Эшли Купера, который к всеобщему удивлению заявил вдруг о том, что все эти годы был убежденным сторонником короля, хотя и занимал важный пост в парламенте Кромвеля. Купер считал, что для создания будущего правительства очень важно объединение влиятельных людей всей страны. И неважно, какова была их позиция и деятельность в предыдущие одиннадцать лет.

— Но ты взгляни на Джорджа, — резонно возражала Барбара, пытаясь успокоить раскипятившегося мужа. — Женившись на Мэри Ферфакс, он, естественно, связался с парламентариями. Однако никто не сомневается в его преданности королю.

Бекингем вскоре после женитьбы вернулся в Голландию, где и прежде делил с королем его изгнание. Но теперь он был уверен, что их пребывание там не затянется.

Барбара чувствовала себя абсолютно счастливой, когда в окнах Дорни-Корта отражалось пламя сотен свечей, а у нее был миллион домашних дел — надо было разместить и накормить гостей, которые уже переполняли скромный особняк Палмеров. У нее почти не оставалось времени думать о Филипе.

Однажды вечером Барбара окинула взглядом уставленный изысканными яствами стол и удовлетворенно вздохнула. За ужином собралось человек двадцать; общество беседовало на серьезные темы, однако не забывало отдавать должное искусству поваров. Они не могут пожаловаться на наше гостеприимство, с удовольствием думала Барбара. Достать эти деликатесы было нелегко. Она рассылала слуг по окрестным деревням, и лишь в результате упорных поисков им удавалось раздобыть требуемое количество уток, гусей и прочей дичи. Барбара подобрала выбившийся локон и задумалась, изящно подперев рукой подбородок. Она так устала, что есть не хотелось. Вдруг она очнулась и вздрогнула. В дверях раздался шум, и в гостиной появился Эшли Эдмондс, запыленные сапоги которого громко стучали по натертому до блеска паркету. Первая мысль Барбары была: о, Господи, еще одного кормить! Но внимание ее тут же переключилось на другое. Эшли был крайне взволнован, он привез новости из-за границы.