Королевские игры - страница 10

- Служба избавит от нужды - конечно, если ты готов трудиться, а господин секретарь соблаговолит тебя нанять, - многозначительно изрек Томас.

- Не думаю, что способен шпионить.

Кит понюхал цветок и бросил на землю.

- О, научиться совсем не сложно, друг мой, - особенно когда заставляет жизнь.

- Что ж, посмотрим.

Розамунда ехала за джентльменами и старалась не проронить ни слова. О какой службе говорил брат? И кто должен шпионить? Судя по всему, дело касалось секретаря королевской канцелярии и, возможно, услуг, которые оказывал кузену Томас. Очень хотелось подробно расспросить и все выяснить, однако всадники ехали совсем близко друг к другу и даже склонили головы, а потому привлекать внимание к собственной персоне было неловко. Пришлось ограничиться молчаливыми мечтами о скорой встрече с театром. Розамунда решила не заводить разговор до приезда в Лондон. На сытый желудок и с кружкой пива в руке Томас будет и общительнее, и добрее.

Ну а пока можно было наслаждаться прекрасным утром и верховой прогулкой. Розамунда доверилась ровной поступи своей любимой чалой кобылки, которой искренне гордилась. Дженни родилась и выросла в конюшнях Скэдбери: надо сказать, лошади из поместья Уолсингемов славились по всей округе статью и отменным здоровьем. Розамунда выбрала себе самого маленького жеребенка, сама за ним ухаживала и приучала к упряжи. А для надежности неизменно устраивала так, что когда в конюшнях появлялись покупатели, чалой кобылы там не оказывалось. Братья даже не заметили, когда и как сестренка присвоила лошадку, однако постепенно Дженни перешла в полную собственность молодой госпожи.

Майское утро выдалось теплым, но свежим. В воздухе витали весенние ароматы, солнце согревало мягко, не припекая. Из-под раскидистых кустов боярышника чуть смущенно выглядывали примулы, кокетливо синели колокольчики, радовал глаз скромный кукушкин цвет, плел свои ажурные кружева бутень, больше известный под именем коровьей петрушки. На деревенской площади, через которую проходила дорога, разложил свои нехитрые инструменты точильщик и теперь задорными криками зазывал хозяек, а из соседних домов ему несли прохудившуюся оловянную посуду и тупые ножи.

Вскоре миновали Гринвич. Над дворцом развевался флаг, сообщая подданным о присутствии королевы. Розамунда с интересом разглядывала импозантное здание, окруженное тщательно спланированным парком, и реку, по которой деловито сновали суда и суденышки. Барка ее величества стояла у пирса, и оттуда доносилась музыка: на носу расположился целый оркестр.

- Не иначе как королева собирается спуститься к реке, - заметил Томас. - Иначе музыкантам не приказали бы играть.

- Может быть, остановимся и посмотрим? - предложила Розамунда.

- Некогда. Увидишь ее величество в Лондоне, она часто там бывает, - небрежно возразил брат.

Пришлось скрыть разочарование. Спустя милю показалась паромная переправа.

- Переедем на другой берег прямо сейчас, - распорядился Томас. - Здесь свободнее, и лошади будут меньше нервничать.

Он спешился и подвел своего мерина к воде. Розамунда и Кит сделали то же самое и остановились, наблюдая, как паромщики шестами толкают баржу от противоположного берега.

Едва судно пристало, его тут же заполнили крестьянки с детьми, мелкие торговцы с корзинами и прочий люд. Томас не стеснялся работать кнутом направо и налево - только так удалось расчистить путь себе, спутникам и лошадям. Надо сказать, что, как правило, дорогу уступали добродушно, и лишь иногда приходилось слышать грубое слово, сопровождаемое плевком под ноги - знаком особого презрения к благородным господам.

- Остановимся в таверне «Четыре лебедя», - решил Томас, когда путники вывели лошадей на берег. - Хорошее место, все артисты его любят. Там отлично кормят, да и до театров рукой подать. «Театр» и «Занавес» вообще рядом. Кроме того, в отличие от большинства гостиниц хозяин не сдает комнаты шлюхам.

Он оглянулся на сестру - та как раз села верхом, предварительно забравшись на предназначенный специально для этого ствол толстого дерева.

- Слушай внимательно, Розамунда: в городе не отходить от меня ни на шаг. Поняла?