Королевский тракт - страница 8

Простые воины из охраны – скрылись за многометровыми прохладными стенами казарм на втором этаже, доверенные офицеры и самые приближенные из слуг – ненадолго разбрелись по своим покоям на четвертом, треверский ярл, как обычно, не стал подниматься к себе на пятый. Он, как всегда, остался на третьем этаже. У положения местного властителя были не только заботы, но и свои немалые плюсы, поэтому в главном – пиршественном зале цитадели – его уже ждали смена одежды, и обязательная лохань с несколькими кувшинами бодрящей родниковой воды.

К кувшинам и здоровенному куску тонко выделанного льна вместо полотенца, прилагались две помощницы. Смешливые девчонки-рабыни из бывших жителей Золотого протектората, кого не выкупили при заключении мира. В их возрасте необходимость всего лишь ждать – это что-то сродни смерти, а потому они, конечно же, не могли не найти себе развлечение. Тем более что «развлечение» – тоже было сравнительно молодо и скучало.

Когда Игорь появился на этаже, легко одетые хохотушки выдали новую порцию целомудренных, и одновременно очень привлекательных поз, очевидно, изображая что-то из своей повседневной жизни.

Все это сопровождалось таким обстрелом из зажигательных улыбок и взглядов, что чувствовалось – их цель – уже готова сдаться, и перейти к куда более активному участию в шоу. Вот только сейчас замахнет последний то ли персик, то ли абрикос, из лежавших перед ним (в полумраке было трудно рассмотреть точнее).

Все это чудесное безобразие, естественно, не могло не отозваться в склонной к шалостям душе бывшего подмосковского журналиста. Едва прочувствовав царящую здесь атмосферу, Игорь мгновенно ускорился, и попытался выхватить последний фрукт прямо из-под руки Магона (06). Но каким-то неимоверным чудом тот почувствовал, тоже ускорился и, не разобравшись в чем дело, явно рефлекторно, подхватил фрукт и спрятал его во рту.

(06) Магон (канаан. [щит], в значении «Защищаемый богом» или «Божественная защита») – канаанский Страж, присоединившийся к Игорю в конце предыдущей книги.

– Блин, воровать еду у обалдуя оруженосца куда интереснее! – расхохотался Игорь, вернувшийся к обычному состоянию в шаге от стола, где в ожидании общего обеда «скучал» канааней.

Окончательно смутившись, парень извлек фрукт обратно и, не зная что с ним делать, положил на край стола.

– Друг мой, ты вполне можешь доесть свою добычу, если хочешь. Считаю, ты честно заслужил это! – снова расхохотался Игорь, и отправился к лохани, по пути стягивая с себя короткую походную кольчугу, а за ней – пропитанную потом и дорожной пылью рубаху. – Хотя я думаю, что грех перебивать аппетит, ведь скоро обед, и за моим столом, как всегда будет отличное мясо. Да и все прочее…

Через несколько минут, избавившись от походной обуви, брони и прежней одежды, треверский ярл замер посреди невысокой дубовой лохани, и подмигнул одной из девиц с кувшином в руках:

– Давай, красавица, лей!

* * *

К тому времени, как с самой большой башни в районе порта пробили первую дневную стражу*, Игорь успел до скрипа оттереть кожу, переодеться, и занять свое место во главе центрального стола. Естественно, пригласив присоединиться и своего единственного Стража.

Как обычно, одновременно с ударами стального била в сигнальную доску, пиршественный зал начал заполняться и его ближним окружением: управляющими, командирами малетского гарнизона и воинами из той части придворной дружины, что восемь месяцев назад – в апреле прошлого года отправилась с ним в поход. Сюда стремились все, кто имел право здесь обедать.

Так уж сложилось, что обеденное время с ярлом, помимо чисто утилитарных функций – вроде возможности вкусно и обильно набить живот, – считалось и чем-то вроде традиционного ежедневного совета. Здесь обсуждались практически все несекретные дела, и звучали самые главные новости владения. В том числе и предварительные итоги поручений.

Кто успел справиться с делом раньше срока, или особенно удачно разрешил закавыку, всегда знал, что прилюдное озвучивание доклада – это шанс на награду, или как минимум – похвалу. Что, понятно, в какой-то мере, гарантировало благосклонность ярла и в дальнейшем. Но первые полчаса – час, чаще всего проходили под звуки перемолачиваемой пищи.