Короли ночной Вероны - страница 3

Звенит сталь. За шпаги взялись все в роду Эччеверриа, мужчины, женщины, даже нам, совсем еще детям, дали длинные кинжалы, казавшиеся жутко смертоносным оружием, почти как шпаги дяди и старших кузенов.

— Марго, Лоренцо, — говорит дядя, — позаботьтесь о детях. Где «черный» ход вы знаете. Вперед!

— Торопитесь! — подталкивает нас в спину самый старший из его сыновей Горацио. — С Гаррамонами Галиаццо Маро!

Я тогда еще не знал кто такой этот Галиаццо Маро, но это имя меня почему-то напугало, я крепче сжал рукоятку кинжала. И тут двери, подпертые для устойчивости мебелью, распахнулись, на пороге комнаты стоял Марко, залитый кровью с головы до пят. Я не сразу догадался, что он мертв и кто-то играет его телом, словно бааловой марионеткой. Этим «кем-то» был Галиаццо Маро, вполне заслуженно прозванный Кровавым шутом. Он отбросил тело Марко и шагнул вперед, поигрывая шпагой. Я не запомнил его лицо, лишь ослепительную, белозубую, улыбку убийцы, заставившую сердце рухнуть в пятки.

— Как тебе мой маленький сюрприз, Вито?! — как гром грянул голос графа Гаррамона — давнего и смертельного врага нашей семьи. — Галиаццо Маро, он уничтожит для нас весь твой род!

— Оставь жизнь хотя бы детям, Джованни, — никогда не слышал в словах дяди таких интонаций — просящих, что ли. — Эта наша вендетта — не их! — Теперь их сменил холодный металл.

— Неееет! — вместо графа протянул Маро. — Это входило в мой контракт. За моей спиной только трупы! Репутация, знаете ли.

— Марго, Лоренцо! — крикнул дядя, взмахивая шпагой. — Бегом!

И вновь зазвенела сталь. Я не видел яростной схватки, разворачивавшейся за моей спиной, Лоренцо быстро развернул меня, схватив за плечи и мы бросились бежать. Но и «черный» ход был перекрыт людьми Гаррамона. Как выяснилось позже, среди наших слуг несколько продались врагам, проведя их в дом. Лоренцо прыгнул им навстречу, закрывая нас своим телом.

— Марго! — крикнул он перед смертью. — Торопись!

Марго, держа тяжелую для нее шпагу наперевес, вновь вытолкала нас из комнаты и захлопнула тяжелую дверь. Искать засов от нее не было времени, так что преградой она стала для врагов чисто символической, но тогда мне показалось, что как только стукнули друг о друга тяжелые створки, другая комната с ее звоном сталь и кровью скрылась от нас навсегда. Марго привела нас к окнам, выходящим в сад, пробраться через ограду которого ни нам, детям, ни ей, стройной девушке, не составило бы особого труда.

В саду нас ждал Галиаццо Маро, улыбавшийся все так же белозубо.

— В доме управятся и без меня, — объяснил он нам, — а я вот решил покончить с вами, детки.

Быстрый выпад — и Марго падает, ее кровь веером хлещет мне на лицо. Кажется, я кричал. Следующие минуты я не помню, словно кто-то вырезал их из памяти острым скальпелем. Потом была боль. Но не только она…

— Ты умираешь, мальчик, — у голоса, идущего из отдаленно напоминающую человеческую, но словно состоящую из чистого света, не определить признаков ни пола ни возраста.

— Я знаю, — удивительно трезво, самому себе удивляясь отвечаю я.

— Но можешь еще пожить, — говорит фигура, — ты ведь хочешь этого. — Она не спрашивает, а утверждает.

— Хочу, — несмотря на это, отвечаю я.

— Я — Айнланзер, — говорит фигура, — и мне нужно тело, ибо грядут великие события, грозящие всему миру. Чтобы принять в них участие, как мне того нужно, я должен присутствовать в материальном мире, а без тела это невозможно.

— Но по окончании твоей миссии в материальном мире, я умру, — теперь уже утверждал я. — Тогда у меня есть одно желание, ты можешь исполнить его?

— Назови его.

— Я хочу, чтобы отец возненавидел меня, — назвал я свое желание. — Он сегодня потерял почти всю семью и я не хочу, чтобы он печалился еще сильнее, когда умру я.

— Что ж, будь по-твоему, коли ты так хочешь…

Я проснулся в холодном поту, как всегда не запомнив ничего из сна, но отчего-то будучи точно уверенным, что он про гибель рода Эччеверриа, последними из которого были я и мой отец. Мне чудом удалось выжить при нападении, отца же не было Ферраре. С тех пор мы не сказали друг другу и десятка не бранных слов, хотя он и платил первое время за мое обучение в университете, пока я не получил стипендию от ректората за отличную учебу.