«Короли» снимают табель - страница 49

— Господь сотворил мир за шесть ден, а отдыхать повелел на седьмой, — возражал другой.

До поры до времени комендант терпеливо слушал всю эту галиматью. Но в один прекрасный день комендант пришел не один, а с Екатериной Семеновной Черновой, или попросту Катей, ибо совхозный специалист по садоводству был еще слишком молод, чтобы его называть по имени-отчеству.

— Так вот, хочу вам по-дружески посоветовать, граждане, — спокойно, но очень твердо начал Ливанский, — забудьте-ка вы свои распри и идите-ка работать. Самое что ни на есть райское место вам подобрал — сад. Знаете, тот самый, что по краю оврага? А вот и бригадир. Уж куда лучше, — и он кивнул в Катину сторону.

Начетчики святого писания оторопели:

— Неужели мужчина, высшее творение господа, может подчиниться женщине?

— Не только может, — разъяснил им комендант, — должен. Иначе… — И он популярно изложил им, что, если завтра «высшие творения» не соизволят выйти на наряд, они, как и все трудновоспитуемые, будут препровождены в трудколонию. Не до второго же пришествия ждать, на самом-то деле…

«Братья» заметно приуныли. И грустно переглянулись, в первый раз за все время почувствовав единство мыслей.

На следующее утро чуть свет неугомонная Катя уже стучала в окно.

Те, к кому этот стук имел непосредственное отношение, завздыхали, заохали, закрестились, но делать нечего: поднялись-таки с належанных мест — не позориться же, в самом деле, перед «низшим творением господа».

Дорогой завязалась беседа.

— А я, между прочим, тоже верующая. — Катя исподволь кинула лукавый взгляд на своих спутников: какое впечатление это на них произведет!

Те сразу оживились — вот приятная неожиданность! Да ведь если так, то они обретут общий язык с отроковицей! Договорятся, как обойти коменданта.

— Нашей веры, конечно? — деловито поинтересовался один.

— Наша вера одна подлинная, — вскипел другой.

— У меня своя вера, — пояснила Катя.

— Какая? — так и вскинулись оба разом. Уж не завлекли ее, случаем, те, что кличут себя истинно православными христианами? Может, и она, не приведи господь, двумя перстами крестится?

— Я всеми десятью перстами зараз действую, — рассмеялась Катя. — Вера у меня такая — в руки свои верю. И вам советую. Хорошая вера, настоящая.

Катины спутники надулись и весь остальной отрезок пути шли молча.

В саду Катя проворно раздала инструменты, показала, как ими пользоваться, распределила обязанности.

— Вот этот ряд вам, папаша, — за бороду она называла так Хоменко. — А это вам, — показала она на другой ряд Криворученкову. — А тот крайний мой будет. Деревьев в рядах поровну. Так что посмотрим, кто кого обгонит. Но и о качестве, конечно, не забывайте.

И неуемная в работе Катерина задала такой темп — только держись. Ее напарники еле успевали за ней.

Трудно сказать, что именно сыграло решающую роль: нежелание ударить в грязь перед представительницей «слабого пола рода человеческого»? То ли извечное соперничество между представителями различных религиозных толков? Так или иначе, но работа в саду закипела.

Теперь по вечерам им было уже не до религиозных дебатов. Обсуждали, разжечь ли костры: как бы не померзли деревья. Спорили, когда лучше производить опрыскивание, и под дождем бегали на другой край села к Кате за советом.

А сейчас мы идем по разросшемуся совхозному саду. Ветки тянутся к небу, откуда, как из худого решета, сеет дождик. И в этом открытом всем ветрам месте я вижу прилежно работающего Криворученкова.

В прежние времена консистория, наказывая провинившихся попов, для «тонкости нравственных пыток» приговаривала их к бессмысленной, бесполезной работе — толочь воду в ступе. Совсем иные принципы заложены в современных методах перевоспитания. Не пытка бессмысленной работой, а труд, дающий ощутимые материальные результаты. Труд, возвращающий человеку уважение окружающих, рождающий в нем чувство собственного достоинства, сознание того, что он приносит пользу обществу и общество нуждается в нем, — вот что день за днем, по капле проникает, укореняется в сознании поселенцев. А капля, как известно, и камень точит. Бывший сектант старательно подрезал сухие сучья, прививал черенки, смолил стволы и опрыскивал от вредителей фруктовые деревья. Я смотрела на него и думала: если таких людей еще и не перевоспитали окончательно, то научили очень важному — находить удовольствие в работе.