Корона когтей - страница 8

– Это правда. Но ведь ты же не хочешь…

– Нет, конечно, нет.

Между нами воцаряется тишина.

– Летия, – спрашиваю я, наконец. – Ты хочешь домой? Ты же знаешь, что можешь уехать, когда только захочешь, – в страхе перед ее ответом мой желудок скручивается в узел. У меня есть Арон и Одетта, и я их полюбила. У меня появились друзья среди молодой знати. Но с тех самых пор, как мне исполнилось одиннадцать, после убийства матери, когда Летия стала моей компаньонкой, я проводила с ней, по крайней мере, половину дня. Без нее моя жизнь не была бы жизнью.

И все же я должна предоставить ей выбор. Прошлой весной, когда мы покидали замок Мерл, нам казалось, что это всего на шесть недель. Что это не навсегда.

Летия колеблется, но только на секунду.

– Нет, – решительно качает она головой. – Я не оставлю тебя, Адерин. И, кроме того, – озорной юморок блеснул в ее глазах, – лорд Ланселин все еще платит мне за то, чтобы я была твоей компаньонкой. А это хорошие деньги.

Я ухмыляюсь.

– И тебе все еще весело, я надеюсь.

Она пожимает плечами и смеется.

– Ну, ты уже давно не рисковала жизнью. И хотя я сомневаюсь, что это продлится долго, я не против, чтобы волноваться чуть меньше.

Ее голос звучит легко, но я знаю, что скрывается за ее словами. Несмотря на все усилия наших врачей, на шее Летии до сих пор остается ожог, повторяющий очертания ладони Зигфрида.

Месть ничего не решает. Увидев, как погибает убийца моей матери, я не обрела покой, на который так надеялась. Что бы я ни сделала с Зигфридом, это не исцелит Летию. Но я обязана его найти. По крайней мере, я обязана остановить его, чтобы он не причинил такую же боль другим.

Приходит мой врач с настойкой ивы от головной боли. Когда он уходит, Летия помогает мне сменить шелковое платье на тунику с длинными рукавами из кожи и на брюки и высокие сапоги. Я иду в новый тренировочный зал в попытке потратить немного энергии, в попытке сделать что-нибудь – что угодно, – чтобы отвлечься от утренних разборок с моим секретарем и леди Крамп. Я научилась владеть мечом после того, как потеряла способность менять форму. Пускай эта сила и вернулась ко мне, я продолжала тренироваться; не знаю насчет Таллис, но Зигфрид умеет обращаться с клинком.

К моему приходу комната полна народу; бесконечный снегопад заставляет многих дворян искать другие развлечения. Но в толпе здесь не только знать. Это единственное место в Цитадели, где летающие и бескрылые – по крайней мере, привилегированная их часть – находятся на равных. Тренировочный зал Арон увеличил после нашей коронации, но он находится под управлением и надзором темных стражников. Сами они бьются на мечах и метают топоры, но теперь позволяют и дворянам пользоваться этим местом, предлагают советы по технике и решают исход спорных поединков. Несмотря на двести мирных лет в Солануме, умение владеть мечом некоторыми все еще ценится, хотя слишком многие презирают его как навык, необходимый только бескрылым. Но сами стражники не станут сражаться с дворянами. Исключением является Арон; когда он лишился руки, почти три года назад, темные стражники стали его друзьями и обучили, и он все еще дорожит этой дружбой. Я обыскиваю большой зал с высоким потолком в поисках его стройной фигуры.

Эмет – красивый, медноволосый, самый близкий друг Арона из темной стражи – подходит ко мне и почтительно кивает.

– Мадам, – в этой комнате не используются никакие титулы. Никаких упоминаний о доме или звании.

– Добрый день, Эмет. Мой муж здесь?

– Нет. Но есть поединок, который вот-вот закончится, если хотите партнера для тренировок. – Он вручает мне тренировочный меч с затупленным лезвием и острием и ведет мимо мишеней для топоров, туда, где двое мужчин, оба тяжело дышат, оба в поту, отдают друг другу честь. Одного я не знаю. Он среднего роста, мощного телосложения, с темными глазами и собранными сзади серебристыми волосами, наверное, они ниже плеч. Эмет бормочет, что этот человек – один из дворян, бежавших из Селонии; на одной из его скул виднеется запекшаяся рана.

Его противник – Люсьен.

Темные волосы коротко подстрижены, так что он снова стал похож на моего Люсьена. Люсьена, о котором я все время думаю. Мое сердце, предательское сердце, бьется быстрее.