Коронная башня. Роза и шип - страница 26

Фанен вытащил ногу из воды и потряс ею. Мовин повернулся к Рубену.

– Скажи, Хилфред, ведь твой отец неплохо владеет мечом.

– Великолепно владеет, – поправил его Рубен. – Он лучший мечник в королевской страже, не считая лейтенанта и капитана.

– Ты беседуешь с Пикерингом, Хилфред, – напомнил принц. – Это все равно что заявить семейству чистокровных скакунов, что твой отец – самая быстрая ломовая лошадь в округе. Их отец, – Алрик махнул в сторону братьев, – лучший мечник из живущих… где бы то ни было.

Мовин пригнулся под веткой.

– Отец начал учить нас всех, когда мы и меч-то поднять не могли. Даже мою сестру Ленару, которая, надо полагать, одержит верх над Фаненом, хотя схватки на мечах уже не кажутся ей дамским занятием.

– Необязательно всем об этом рассказывать, – заметил Фанен, хлюпая левой ногой на каждом шагу.

– Почему нет, это забавно.

– Не очень.

– Ладно, согласен, ваш отец лучше моего, – проворчал Рубен.

– Я имел в виду вовсе не это. Это был комплимент – то, что твой отец неплохо владеет мечом…

– И в его исполнении это действительно комплимент, уж поверь мне, – вставил принц.

– Тогда на что вы намекаете?

– Ну… – Мовин смолк, проверяя устойчивость наполовину ушедшего под воду бревна, – …если твой отец умеет обращаться с мечом, почему ты не умеешь?

Рубен пожал плечами.

– Надо полагать, он слишком занят.

– Я могу научить тебя. – Мовин удержался на ногах, схватившись за стебли рогоза, потом пробежал по бревну к небольшому клочку травы на островке почти в середине пруда. – Если ты не против учиться у того, кто младше тебя.

– Я бы согласился, – веско проговорил принц. – В десять лет Мовин победил капитана Лоренса на Зимнем празднике.

– Это было два года назад, – напомнил Мовин. – Отец говорит, в этом месяце я освою первую ступень тек’чина.

– Мило.

Они опустились на колени, и Фанен зажег маленький фонарь. Солнце скрылось за лесом, тени сгустились. Вокруг посвистывали и трещали лягушки.

– Вижу одну! – прошептал Фанен, показывая на воду. – Давай, Алрик.

– Спасибо, Фанен. Как благородно с твоей стороны.

Принц положил мешок и осторожно двинулся вперед, выставив перед собой скрюченные руки, словно готовый к нападению медведь. Он вошел в пруд и стремительно погрузил ладони в воду. Раздался громкий всплеск.

– Поймал!

Алрик кинулся назад, сжимая что-то в руках, его туника насквозь промокла. Фанен держал мешок принца наготове, и тот поместил туда добычу.

– Теперь мы сравняли счет, друг мой, – сказал он Фанену.

– Еще одна – и я тебя обойду. После чего займусь свержением Безумного Мовина с трона Лягушачьего короля.

Очевидно, это был великий титул, о котором Рубен никогда не слышал. Быть может, не слышал никто, кроме трех мальчишек.

– Какая? – поинтересовался Мовин.

– Рогатая.

– У меня таких две, – ухмыльнулся Мовин.

Нахмурившись, Алрик повернулся к Рубену.

– Пусть учит тебя драться, главное – никогда его не слушай.

Рубен сидел на мшистой кочке, окруженный рогозом и кувшинками, и смотрел, как они охотятся. Он предложил свою помощь, но услышал, что это против правил. Рубен понятия не имел, что у лягушачьей охоты есть правила, однако, очевидно, они были. Стояла поздняя осень, большую часть урожая уже убрали, и скоро пойдет снег. Но Болото Эдгара жило своей жизнью: здесь ветер шумел в макушках деревьев, шелестела трава, оглушительно квакали лягушки. Плотник знал свое болото.

Рубен дивился странному повороту судьбы. Чуть больше часа назад он готовился быть избитым – если не хуже. Эллисон вполне мог не шутить насчет инициалов. Для оруженосцев Рубен был вроде животного, недостойного сочувствия. А теперь он здесь, в безопасности и компании аристократов, ловит лягушек вместе с наследным принцем. И тут Рубена осенило, что за возможность ему выпала.

– Эй, кто-нибудь из вас бывал в комнате на вершине высокой башни?

– Той, что с призраками? – спросил Алрик, не отрывая взгляда от поверхности воды, где выслеживал очередную неуловимую лягушку.

– С призраками?

– Конечно, – ответил Алрик, пробираясь между кочками и пытаясь не упасть. – Каждый год примерно в это время Нора рассказывает историю. Думаю, потому что это случилось поздней осенью.