Короткий триллер - страница 13

Изабель тоже улыбалась мне, поэтому я решил, что все в порядке, и кивнул.

— Я — Гуго. А вы спасли мне жизнь… — шепнул я.

— Перестань. Отложи эти разговоры: сейчас тебе нужно поесть и отдохнуть. Ведь ты не встаешь с этой кушетки уже три дня, приятель. Набирайся сил, потому что представления заканчиваются в среду и мы прыгаем в Толедо.

Так и случилось. Правда, мы не прыгнули, а поехали туда поездом. И я поехал с ними. Потому что стал новым ассистентом Садини.

Все это произошло до того, как я узнал, что он служил Дьяволу. Мне он казался добрым, он спас меня. Однажды, сидя в примерочной, он объяснил мне все: для чего отрастил усы, и как именно причесывал волосы, и почему всегда носил черное — ведь так должны выглядеть на сцене волшебники.

Он показывал мне чудесные трюки с картами, монетами и платками, появляющимися из моих ушей, и с цветной водой, выливающейся из моих карманов. Он заставлял вещи исчезать, и я стал пугаться его, но он убедил меня в том, что все это — фокусы.

На последнем представлении он позволил мне постоять за сценой во время его выступления перед публикой, и я увидел поразительные вещи.

Садини положил Изабель на стол, взмахнул волшебной палочкой, и она взмыла в воздух без всякой опоры. Затем он опустил ее, но она не упала, а лишь улыбалась аплодирующей публике. А затем Изабель подавала ему разные предметы, а он, направляя на них палочку, заставлял их исчезать, взрываться или изменяться. У меня на глазах он вырастил большое дерево из ростка. Потом он поместил Изабель в ящик, служители выкатили огромное стальное лезвие с зубцами, и Садини сказал, что сейчас распилит ее пополам. Вдобавок он привязал ее.

Я едва не выбежал на сцену, чтобы остановить его, но она не испугалась, а рабочие, тянущие занавес, рассмеялись, и я понял, что это — фокус.

Но когда Садини включил электричество и принялся распиливать ящик, я страшно вспотел, потому что видел, как входит в него пила. А Изабель лишь улыбалась, даже когда он распилил ее пополам. Улыбалась — и не умерла!

Потом он накрыл ее покрывалом, убрал пилу и взмахнул палочкой, и Изабель выскочила на сцену без единой царапины. Это было самое замечательное зрелище, которое я когда-либо видел, и поэтому я решил остаться с Садини.

В общем, я поговорил с ним о том, что он спас мне жизнь, и насчет того, что мне некуда идти и я готов работать на него задаром и делать что угодно, лишь бы он взял меня с собой. Я не сказал Садини, что хотел этого лишь для того, чтобы видеть Изабель. Я понимал, что ему это не понравится. Да и ей тоже. Я уже знал, что она была его женой.

Конечно, я наговорил много глупостей, но он все понял.

— Может, ты и сгодишься на что-нибудь, — обнадежил он. — Кто-то должен следить за реквизитом, и это сэкономило бы мое время. А заодно ты мог бы его устанавливать, а потом разбирать.

— Иксни, — сказала Изабель. — Утсни!

Я не понял ее, но он понял. Наверное, это был магический разговор.

— Гуго будет молодцом, — заверил он. — Мне нужен помощник, Изабель. Человек, на которого я мог бы полностью положиться, — ты понимаешь…

— Слушай ты, дешевый…

— Перестань, Изабель!

Она нахмурилась, но Садини взглянул на нее, и она как-то сникла и попыталась улыбнуться.

— Хорошо, Вик. Как скажешь, но помни — это твоя забота, а не моя.

— Согласен. — Он подошел ко мне. — Считай, что с этого момента ты — мой ассистент.

Так оно и случилось.

И тянулось долго-долго. Мы побывали в Толедо, потом в Детройте, Индианаполисе и в Чикаго — о, во многих местах. Но для меня все они были одинаковы. Вначале поездка на поезде, затем Садини с Изабель отправлялись в гостиницу, а я приглядывал за выгрузкой багажа из вагона. Потом укладывал «подпорки» — так называл свой реквизит Садини — и чемоданы и подавал бумажку с адресом шоферу грузовика. Тот подвозил их к заднему входу театра, и я переносил их за сцену, в примерочную.

Спал я в театре, по большей части в примерочной, а питался вместе с Садини и Изабель. Хотя она появлялась редко, поскольку допоздна спала в гостинице и, кроме того, наверное, стыдилась меня. Я не сердился на нее — достаточно было взглянуть разок на мою одежду, глаза и спину.