Корпорации [СИ] - страница 9

Рей выходит за ним, не оглядываясь ни на Лею, ни на По, в молчаливом изумлении наблюдавшего эту встречу.

Хакс прибывает домой в полвосьмого.

У него есть полчаса до ее приезда, чтобы прибраться: запустить робота-пылесоса, от которого до сих пор шарахается Милли, торопливо протереть все поверхности, еще раз окинуть взглядом гостиную и спальню: не валяется ли чего лишнего.

Он знает, что Роуз его трудов никогда не замечает (и если бы он был в силах, он бы проверил, насколько его квартира должна зарасти грязью и хламом, чтобы она наконец-то обратила внимание), но изменить себе Хакс все же не в силах. Все должно быть безупречно.

Он переходит в ванную, чтобы протереть полочки, на которых находится подозрительно много вещей, ему не принадлежащих. Это кажется неожиданно тревожным знаком.

А слив в ванной… забит черными волосами. Хакс смотрит вниз с задумчивостью. Волосы его не волнуют — нет, во всяком случае, не сейчас.

А не потому ли он так часто в последнее время убирается, что их в этой квартире фактически живет двое? Не считая кошки, само собой.

Роуз написала, что заедет домой, а потом сразу к нему. Сегодня она ночует у него. Как и вчера, и позавчера…

О Боже!

У них не заведено говорить о чувствах: ни он, ни Роуз не склонны к сентиментальности. Но внутреннее чутье подсказывает ему, что их отношения уже давно переросли случайный секс и приятельскую поддержку, которую она ему оказала во время его «кризиса».

Она переехала к нему!

Эта афера была провернута у него прямо под носом, а он ничего и не заметил. Хакс бросает тряпку для пыли в угол ванной и, ринувшись в гостиную, намеревается выказать этим порывом свое возмущение. Пускай лишь Милли и пустой квартире, но пусть так.

О, как хорошо Роуз отвлекла его внимание своими играми и штучками, которые она любит проворачивать под его молчаливое согласие, а сама тем временем занималась тем, что перевозила день за днем в своем крошечном рюкзаке вещи в его квартиру: флакончик за расческой, трусы за пижамой.

Хакс торопится в спальню, выдвигает по очереди ящики комода и — ну, точно! — обнаруживает, что второй сверху под завязку забит ее одеждой. Скомканной как попало и неотсортированной — в кучу смешались и поношенные носки, и не первой свежести топики с майками.

Милли заходит вслед за ним, чтобы вдоволь налюбоваться его замешательством.

— Как ты могла допустить это? — сварливо спрашивает он с нее.

— Мрр? — кошка садится и подворачивает хвост вокруг мягких лапок.

Оставшееся до приезда Роуз время Хакс коротает на кухне за кружкой ромашкового чая, обдумывая, как расставить в предстоящей беседе сети так, чтобы обманщица в них наверняка угодила и была вынуждена признать, что все это время скрывала от него неспешное перемещение своих пожиток и себя в его скромное и рассчитанное на него одного логово.

Поездка в тишине нервирует.

Кайло был невероятно чуток и вежлив, но Рей смогла выдавить из себя лишь сдержанное «Привет», когда села в его машину (как обычно — на перекрестке, через один квартал от офиса).

Кайло будто перенимает ее настрой. Они припарковываются молча, молча поднимаются на лифте на его этаж, молча раздеваются в прихожей.

Он держится к ней так близко, что в какой-то момент Рей спотыкается о его ногу и чуть не летит навзничь на пол, но оказывается вовремя пойманной им.

— Ты сердишься? — Кайло возвращает ей равновесие и тут же убирает руки.

— Нет.

Это правда. Она и впрямь не сердится. Вернее, есть в ней какое-то внутреннее возмущение, но она не знает, чему оно адресовано. Все ведь сложилось донельзя удачно.

Она может теперь вплотную заняться вопросами окружающей среды, сама определять некоторые направления работы, обязать сотрудников выключать компьютеры в конце рабочего дня и потолковать с хозотделом о закупке энергосберегающих лампочек.

И все это благодаря Кайло.

Но все равно что-то заставляет ее испытывать сомнение и недовольство.

Кайло пользуется ее замешательством — он склоняется к ней, тянется неспешно и плавно, не прикрывая глаз, чтобы коснуться губами кончика ее носа. Жест милый и в то же время в его исполнении очень искушающий, потому что он не торопится отступать, будто давая ей возможность самой выбирать, что делать дальше.