Коррекция судьбы - страница 4

   А парочка уже и вправду стала сладкой, после серенады в караоке-клубе Катька прониклась к боссу совершенно искренними чувствами, познакомила его со своим котом и готова была составить его счастье на остаток дней. Оговорив, конечно, вопрос наследника. Тут-то и выяснилось, что босс в браке состоял трижды и наследников имеет больше, чем хотелось бы. В общем, пьяница и блядун. Да теперь уж поздно думать - любовь. А Катька ведь на первом курсе, ей о зачетах-рефератах думать надо. Правильнее было бы сразу сбежать, пока не засосало. Но у Катерины мысль засела - ведь хорек-то еще ни разу не встретил их вместе с Бульбой. Вот возьму реванш, тогда можно и уйти по-английски. И она тянула. И все явственнее представляла себя с Тарасом не как секретаршу с шефом, а навсегда, как голубки. Но по пьяни Бульба становился откровеннее, и из его бессвязных речей Катерина поняла, что он ей просто не доверяет. Он-то не знал ее как главу семьи, тянувшую на себе всё. Для него она была студентка-заочница, секретарша с мизерной зарплатой, бывшая библиотекарша. Следовательно, ей нужны его деньги и статус.

   Поняв это все, Катька, естественно, была в бешенстве, шефа мудаком обозвала и уволилась в один день, безо всяких там двух недель. Бульба решил, что это фарс, что непременно вернется прощения просить, но прошел месяц, другой, третий - и затосковал. Позвонил, приехал с цветами, песни пел. Но жениться не предлагал. Если б он женат был, Катька бы смирилась со свиданиями раз в неделю. Но Бульба был разведен, ночные клубы посещал, да и вообще был невоздержан, а она не могла смириться с сексуальной свободой уже хотя бы потому, что это негигиенично. И снова ссоры и хлопанье дверями... В общем, через год роман заглох. Получается, что вместо того, чтобы избавиться от депрессии, Катерина добавила себе тоски. А потому после Бульбы решила никого, кроме дражайшего кота, не любить.

***

   Наталья пригласила школьных подруг на майские праздники к себе. Родители свалили на дачу, конечно, настаивали и на том, чтобы она тоже поехала, но у Натальи была уважительная причина, даже две - она должна была показать язык Анке-Рунде по поводу поступления в ГИТИС и Катьку чуток утешить, у нее кот умер.

   Наташа была самой красивой девочкой в школе, и если бы она вдруг на минуту об этом забыла, ей бы тут же напомнили - и родители, и учителя, и одноклассники - никто не смел усомниться в этом. Ожидание принца на белом коне с золотыми тестикулами само собой следовало из этого нехитрого постулата. То есть выскочить по окончании школы замуж за соседа по парте представлялось как-то не комильфо, были надежды на что-то большее, другого, скажем так, уровня. Она ведь даже среди подружек отличалась какой-то рафинированной домашностью, воспитывали ее будто бы не для совка, а для жизни при дворе. Те дни, что Наташа не ходила в музыкальную школу (с папкой на веревочных ручках и в белых гольфах с кисточками, ножку так ставила, что на туфельки ни одна пылинка не попадала), она ходила в библиотеку. Папа задавал норму чтения на день, мама - норму по музыке. Гулять ее отпускали в воскресенье после обеда, в нарядном платье и опять же в белых гольфах, так что в хулиганствах подруг она участия не принимала, даже если очень хотелось. Катька с Анькой, сидя за одной партой и слушая вполуха учителей, занимались визуализацией идей - к матерным словам образы придумывали, а потом шили их в кружке мягкой игрушки и посылали тете Вале в передачу "В гостях у сказки" с аккуратными подписями: ****, ***, *********. Тетя Валя ни разу в эфир эти шедевры не вывела, к большому сожалению. Наталья же наслушалась непарламентских выражений предостаточно, хоть и зажмуривалась и затыкала ушки руками: "Вы дурочки!" Но все равно дружила только с ними и завидовала их свободе, их фантазии, как сейчас сказали бы, креативу.

   Скучнейший текстильный институт определили родители; совершенно случайно повезло, что туда же пошла Анка, разбавляла тоску художественным непечатным словом. Наташа послушно училась, а когда экономическая ситуация ухудшилась, перевелась на вечерний и пошла работать секретаршей. Начальник замолкал и забывал, что хотел сказать, когда она проходила мимо с какой-то бумажкой. Однокурсники и коллеги по работе ходили за ней толпами, двое сватались, но планка была поднята довольно высоко, и, конечно, никто до нее недотягивал. Да и разве сможет какой-нибудь студиозо обеспечить Наталье ту жизнь, к которой она предназначена? Для блеску создана!