Кошачья свара. Мадрид, 1936 - страница 10

Тициан писал картину в конце жизни, и это растянулось более чем на десять лет. После его смерти картина еще оставалась у автора. Она прошла через несколько рук и несколько стран, пока не оказалась в частной коллекции в Англии. Копия, которую сейчас рассматривал Энтони, имела несколько меньший размер, чем оригинал, и была написана, судя по всему, в конце XIX века искусным художником. Как она попала в приемную особняка, оставалось загадкой, которую пытался разрешить Энтони, когда услышал за спиной голос:

- Простите, сеньор, вы новый преподаватель английского?

Обернувшись, он оказался лицом к лицу с девочкой в школьной форме и с длинными косичками.

- Боюсь, что нет. Как ты поняла, что я англичанин?

- По внешности.

- Это так заметно, да?

Девочка подошла к посетителю чуть ближе, словно хотела убедиться в правильности своей догадки или искренности собеседника. Вблизи она выглядела старше, чем подсказывали ее одежда и детское поведение, была худощавой, с тонкими чертами лица и большими любопытными глазами.

- Отец хочет, чтобы я выучила английский, раз уж мы уезжаем из Мадрида. Я уже месяц не хожу в школу. Но мне не нравится учить языки. Англичане протестанты, правильно?

- Большинство.

- Падре Родриго говорит, что протестанты мгновенно отправятся в ад. Негры, хоть и язычники, если хорошо себя ведут, то попадут в чистилище. А протестанты нет, даже если хорошо себя ведут, потому что могли бы стать католиками, но совершили ошибку.

- Что ж, не буду спорить с падре Родриго. Как тебя зовут?

- Альба-Мария, но все зовут меня Лили.

- Лили, к вашим услугам, - поправил ее голос из-за спины.

Это был высокий мужчина унылого вида, с гладким лбом и седыми волосами. Он быстро оглядел сцену, подошел к девочке с ласковым жестом и протянул ту же руку англичанину с таким же выражением.

- Простите, что заставил вас ждать. Я Альваро дель Валье и Саламеро, герцог де ла Игуалада. А вас послал Педро Тичер. Надеюсь, что это землетрясение не повлияло на вашу решимость.

Лили спряталась за спину отца. Она встала на цыпочки и что-то прошептала ему на ухо, а потом выбежала из приемной.

- Никоим образом, - ответил англичанин, - ваша дочь вела себя как превосходная хозяйка и весьма забавным образом предсказала мне вечные муки.

- Не обращайте внимания, - отозвался герцог, - и не думайте, что ее и правда заботит спасение вашей души. Она только что мне сказала, что вы похожи на Лесли Говарда [3]. Но что мы здесь стоим. Проходите в мой кабинет, будьте любезны.

Они миновали две комнаты и вошли в уютный кабинет. Вместо крепкой кастильской мебели библиотека была декорирована в английском стиле, с полками из светлого дерева, уставленными старинными книгами в кожаных обложках и с золотыми обрезами. На одной стене висел морской пейзаж Сорольи, а на другой - рисунки, чье авторство англичанин не определил. Рядом с картинами висели семейные фотографии в скромных серебряных рамах. Лишь в углу стоял неизбежный испанский секретер, вероятно, фамильное наследие. Это место явно служило убежищем.

Трехстворчатое окно выходило в ту часть сада, где тонкие кипарисы и живая изгородь отгораживали изысканный уголок со статуями, фонтаном и мраморной скамейкой. Взглянув на этот прекрасный вид, Энтони заметил стоящую у фонтана пару. Расстояние и падающая от деревьев тень позволили ему разглядеть лишь высокого мужчину в длинном синем пальто и блондинку в зеленом платье.

Хотя они были одни и их можно было заметить только из особняка, поскольку от улицы сад отделяла стена, Энтони показалось, что они пытались от кого-то спрятаться. Понимая, что смотрит на кого-то, кто не желает, чтобы за ним наблюдали, он отвернулся от окна и направил взгляд на хозяина кабинета, который нахмурился, либо из-за того, что происходило в саду, либо потому что кто-то посторонний это заметил. Тем не менее, оба ничего не сказали по этому поводу. Лицо герцога приобрело приветливое выражение, и он махнул рукой в сторону кожаного дивана. Послушавшись этого жеста, Энтони сел на диван, а герцог - в одно из кресел. Он взял со стола серебряную шкатулку, открыл ее, предложил посетителю сигарету и после его отказа взял одну себе, закинул ногу на ногу и некоторое время курил, давая понять, что делом, из-за которого они встретились, не стоит заниматься с поспешностью.