Кошечка и ягуар - страница 8

— Где прикажешь накрывать, хозяйка? В кухне или гостиной?

Голос ее нового знакомого вовремя извлек Тори из прошлого. Воспоминания о ее первой любви были далеко не из приятных, хотя начиналось все просто сказочно... Она посмотрела на пакет, который только что машинально достала из коробки, — там было аккуратно сложено ее белье. Тори вздохнула. Милый папа! Похоже, он понял ее и не рассердился за то, что дочка решила порвать с прошлым и начать новую жизнь. Эта жизнь будет полностью посвящена творчеству. И больше никаких мужчин!

— Тори, детка, ты не заснула? Я накрываю стол прямо здесь!

Только теперь Тори почувствовала, что из кухни доносится изумительный аромат. Она вдруг поймала себя на нелогичности. Никаких мужчин? А кто там хозяйничает на кухне? Это — не мужчина! — твердо сказала себе Тори. Это — подарок судьбы в компенсацию за все ее страдания. Подарок в виде корзинки, полной отборных продуктов, с незаурядными кулинарными способностями в придачу. Только и всего.

— Хорошо, я сейчас приду! — живо откликнулась она и заставила себя еще немного поработать, разложив белье на полке большого старинного шкафа, хотя теперь все ее мысли приняли исключительно гастрономический характер. Ничего удивительного — за месяцы, проведенные в пустыне, она ни разу не ела досыта. Впрочем, и аппетита у нее тогда не было. Ее добрый спутник, которого Тори про себя называла Стариком, с трудом уговаривал ее съесть хоть кусочек. Она ела, чтобы его не огорчать, не чувствуя вкуса, не испытывая удовольствия... Сейчас Тори отметила про себя, что аппетит неожиданно вернулся. Наверное, это действие целебного горного воздуха, сказала она себе и поспешила на кухню, с удовольствием вдыхая запахи жареного мяса, пряностей и свежих овощей.

Сказать, что Тори ела с удовольствием, значит не сказать ничего. Она поглощала гастрономические шедевры Алана почти с жадностью, время от времени нетерпеливо отбрасывая за плечи шелковистые пряди волос. Алан поглядывал на нее с улыбкой и наконец не выдержал:

— Может, тебе снова надеть тюрбан, малышка? Это еще больше увеличит скорость уничтожения отбивных.

— Слушай, — возмутилась Тори, несмотря на искреннюю признательность за заботу и вкусный ланч, — сколько можно называть меня малышкой? Думаю, я ненамного младше тебя.

— Да? А сколько тебе лет?

— Уже двадцать пять!

— Действительно ненамного. Кто бы мог подумать? А выглядишь ты гораздо моложе.

— А тебе сколько? — перехватила инициативу Тори.

— Тридцать. Возраст важных решений...

— Ага. А теперь я буду задавать вопросы, — заявила Тори, расправившись с последним кусочком. — Кто ты по профессии?

Лицо Алана на миг помрачнело, будто он сбросил веселую маску. Но он тут же лучезарно улыбнулся.

— Выбирай любую профессию, какая тебе больше по вкусу. Я не жадный. Что ты скажешь, например, насчет Джеймса Бонда?

— Не в моем вкусе!

— Капитан Немо?

— Фу! У меня морская болезнь.

— Шерлок Холмс?

— Мрачно и старомодно!

— Ну на тебя не угодишь!

— А ты скажи правду, — посоветовала Тори. — Может быть, она мне понравится.

Она подумала, что словесная дуэль бодрит, тем более что ей давно не приходилось вот так легко шутить и пикироваться. Но все же хотелось испытывать больше доверия к человеку, которого она столь легкомысленно пустила в свой дом. Кто все же он такой, этот ее зеленоглазый кормилец? Тори никак не могла избавиться от некоторой настороженности — уж слишком он был загадочным.

Алан предложил ее вниманию еще нескольких персонажей, обладателей мужественных профессий. Но Тори лишь скептически улыбалась и качала головой. Наконец ей надоела эта игра, и она задумчиво процитировала фразу из любимой детской книжки:

— Я не знаю, где мы, Тотошка, но это не Канзас.

После чего спокойно приступила к десерту, демонстративно потеряв интерес к бредовой информации, которую продолжал выдавать ее таинственный полузнакомец. Тот некоторое время молча смотрел, как Тори расправляется со спелой клубникой, обильно сдобренной сливками. Потом устало улыбнулся и шутливо поднял руки:

— Сдаюсь! Просто до сих пор моя профессия не вызывала энтузиазма у девушек. Ладно, дело привычное. Я — археолог.