Кошка души моей - страница 33
а через недельку вылетит в Ливерпуль. О сладкоголосая юность, о беспрерывный театр! Но мысли о юности тут же вернули Стива к действительности. За эту неделю необходимо зарегистрировать брак с Пат – или, по крайней мере, объявить о помолвке. Затем окончательно пресечь всю газетную шумиху, связанную с гибелью Мэтью. Он и так уже немало сделал в этом направлении: никакого расследования предпринято не было, и ни один журналист не появился ни у Пат, ни у родителей Мэта. Стив с ужасом подумал, чего могла бы наговорить им «прекрасная креолка» – так десять лет назад они называли в своем кругу мать Мэта, которая в числе первых психоаналитиков подхватила идею учения Вильгельма Райха о жизненной энергии.
Он затянулся и, прикрыв глаза, увидел перед собой дивное лицо Руфи, когда та, начав объяснять зашедшему к сыну и не заставшему его приятелю теорию оргона – субстанции, наиболее полно высвобождающейся при оргазме и являющейся лечебным сгустком энергии – увлеклась настолько, что блестяще продемонстрировала на нем всю технику высвобождения самого себя.
Через час ошеломленный Стив едва не валялся у нее в ногах, умоляя повторить этот ни с чем не сравнимый сеанс психотерапии. И неукротимая Руфь еще долгих четыре месяца сжигала его в своих объятиях, пока об этом случайно не узнал Мэт, и тогда Стив поругался и с ним, и с Руфью. Потом Мэт уехал в Мексику – доводить до утонченности искусство наслаждения марихуаной, а заодно изучать индейские ударные инструменты, а он сам с головой ушел в телевидение. С тех пор он ни разу не видел Руфи, но больше ни одна женщина не дала ему столь жгучего, столь полностью раскрепощающего наслаждения. «Профессионалка, – усмехнулся он и открыл глаза. – Сколько же ей сейчас? Сорок четыре? Ведь они с Мэтом выглядели как сестра с братом…» Впрочем, Стив умел вовремя останавливаться во всем и потому тут же запретил себе думать о страстной профессорше, переключившись на дела более земные и неотложные.
Надо было позвонить Пат, убедиться, что с ней все в порядке, и договориться о встрече, чтобы обговорить, наконец, их будущий союз.
Но на Честер-стрит к телефону никто не подходил. «Наверное, спит после дороги, – решил Стив. – Я так гнал, что удивительно, как она выдержала, в ее-то состоянии». И все же он решил подстраховаться.
– Привет маленьким, но гордым галльским курочкам!
– О, мистер Шер… то есть, я хотела сказать Стив! Пат звонила мне минут пятнадцать назад, сама, и сказала, что ляжет отдохнуть.
– Я так и думал. А у меня к тебе, как обычно, дело, так что давай встретимся через полчасика в пиццерии на углу Кристофер-стрит.
– Конечно… Стив. Но вдруг я понадоблюсь Пати? Она сказала, что позвонит сама, а до того – чтобы ее не трогали.
Такая новость Стиву не понравилась. Послать Жаклин проверить? Но он уже и так замучил бедную девочку своими поручениями.
– Ладно, свидание пока отменяется. Жди звонка. И, отложив пару встреч, Стив поехал к дому с красной черепицей.
«Заодно поговорим и о свадьбе. Пат верит мне – да и кому еще ей сейчас верить? Можно, конечно, предложить устроить ей искусственные роды, но вряд ли она согласится. Ребенок Мэтью должен жить – и она поймет, что этот брак будет для него единственной возможностью вырасти полноценным…»
Дом стоял полностью погруженным во тьму, и незапертая дверь сиротливо поскрипывала под порывами ветра. Неужели Пат куда-то уехала?
«Может быть, к родителям? – с надеждой мелькало в голове у Стива, пока он подходил к крыльцу. – Или, что совсем плохо, собралась в Швейцарию, на могилу? Бедная девочка, за что ей такие мучения? Неужели мы действительно проклятое поколение, и наше дыхание губит всех приблизившихся?»
Но как только Стив вошел в дом, его надежды рассеялись безвозвратно. Уже в холле ощущался запах рвоты с сильной примесью какой-то химии. Стив не раз сталкивался с этим запахом в молодости, когда ребята перебирали в поисках кайфа, а еще более или менее здоровый организм отчаянно сопротивлялся. Даже не заходя в спальню, Стив вызвал службу спасения из ФНА[9] и лишь потом распахнул неплотно закрытую дверь.