Кошки говорят «мяу» - страница 9

— Даю, — кивнула я и раскинула ноги. — Бери… Как жену — сверху.

И он очутился сверху. На мне. И во мне. И мне стало хорошо. Просто здорово. Дивно. Потому что я была не просто женой. Я была равной партнершей, я была… Дурацкое слово, но именно оно полыхнуло в мозгу вместе со всплеском первого оргазма — я была его…

Сообщницей.

Он оказался прав — то ли случайно угадал, то ли верно вычислил, но попал в масть: бывший муженек здорово потрепал мне нервы с разводом. И ни о каком «перепихнуться» даже речи быть не могло. Он выливал на меня ведра грязи в суде, выставлял распутной бабой, которой нельзя оставлять ребенка. Реально добиться этого — лишения прав и т. д., — конечно, было невозможно, но тянуть время, тянуть из меня жилы… Его дружки, вызванные им в качестве свидетелей, несли Бог знает что, и я могла лишь с немым изумлением слушать, как они… Мне и в голову никогда не приходило, что они меня так ненавидят, и я долго не понимала, за что, а потом… Кажется, поняла.

Они инстинктивно всегда чувствовали, что я люблю трахаться, что я почти всегда — готова, что со мной можно, и… Оскорблялись, что не им досталось.

Дружки мужа. Прямо сочившиеся у нас на кухне за водкой высокопарными излияниями о мужской дружбе — дескать, возьмемся за руки, друзья… Не за руки хотели они взяться, а за накрывавшую им на стол и убиравшую за ними их объедки жену хозяина — друга… Твою мать! И смешно, и противно, и хоть бы он сейчас раскрыл глазенки и увидел… Хоть бы на миг задумался: почему они так радостно все хором меня поливают? Да где там — дружба же, святая мужская дружба… Типа: «Вась, она тебе дала? — Нет, Вань. — А тебе, Петька? — Нет, Вань. — И мне — нет… Вот блядь-то!»

Шутки шутками, но однажды со смехом пересказывая все это своему красавцу, я вдруг разревелась. И ревела долго. Он молчал, пока я не успокоилась, а потом спросил:

— Достали?

— Да, — кивнула я. — Не могу больше. Сделай что-нибудь. Ты же можешь, да?.. Ты сам говорил. Пускай их прижмут как-нибудь…

— Это как же? — насмешливо изобразил он недоумение. — За антисоветчину, что ли?

— Нет… Не знаю. Как угодно, только… Они же издеваются надо мной, ты что не понимаешь?

— Понимаю, — кивнул он. — Понимаю, Рыжик. Сначала вы на своих кухнях поливаете сторожевых псов режима — кровавых монстров и так далее, — а потом прибегаете и просите… Ну, ладно-ладно, я же совсем в другом отделе, другом управлении, и к пятерке никакого отношения… Конечно, — он равнодушно пожал плечами, — попросить, чтобы ему и его корешкам косточки помяли, проще простого, но… Дурацкие игры. И никому не нужные — чего из пушки по воробьям палить.

— Значит, я для тебя во… воробушек?!. - взъярилась я. — И тебе плевать, что на мне уже морды лица нет, и…

— Хватит, Рыжик, — перебил он. — Не заводись. Ты убедилась, что я тогда был прав, и — хватит. Достаточно. Теперь ты просто сделаешь то, что я скажу, и все будет правильно. И не надо ни на кого напускать джунгли. Джунгли… — он неожиданно усмехнулся и подмигнул мне, и я… Вдруг успокоилась. Мне даже на мгновение стало странно — такой холодной уверенность и силой дохнуло от этой усмешки, — как я могла дергаться, если он на моей стороне. — Джунгли, — повторил он, — на мандавошек не напускают.

— Как же мне справиться с этим? — спросила я.

— Да очень просто, — пожал он плечами. — Только не падай сразу в обморок… — он помолчал, глянул мне прямо в глаза и спокойно, словно предлагал мне пойти прогуляться, выговорил: — Оставь дочку ему.

— Ты… ты соображаешь, что ты… — все слова застряли у меня в горле, и я только беспомощно по-бабьи всплеснула руками.

— Соображаю. И ты сообразишь, если немного подумаешь. И выслушаешь меня, — небрежным жестом он оборвал уже готовый вырваться из меня протестующий возглас. — Итак, первое. Твой бывший муж просто треплет тебе нервы за личную обиду и даже не помышляет сделать это в натуре. Ему и присниться не может такой расклад, поэтому он даже не думает, с чем придется столкнуться в случае…

— Ну, хорошо, — перебила я, — хорошо, поиграем в эту игру… Я конечно, его огорошу, у него глаза на лоб полезут и все такое, но… Ведь ставкой здесь, в этой игре — моя дочь,