Кошмар для полиции - страница 3

— Да!

Сатурнин быстро повернулся к своему шефу. Последний пожал худыми плечами.

— Вы знаете, как это бывает, мой дорогой Сатурнин. Видмер достиг критического возраста, когда мужчина нуждается в любви и приключениях, особенно если эти веления сдерживались в течение ряда лет монотонной и безрадостной жизнью. Как и я, Видмер член Паддок-клуба. Там рассказывают разные истории — правдивые и вымышленные.

— И спортсмены Паддок-клуба верят, что у Видмера есть любовница?

— Ходят разные слухи. Звонит телефон, в игральную комнату приходят и говорят, что Видмера спрашивает женщина. Может быть, это была жена, может быть совершенно невинный телефонный звонок, кто знает. Телефонистка? Но она — сама скромность. Она даст себя растерзать, но не выдаст секретов членов клуба.

Шеф снова улыбнулся, с насмешливым видом вскинув вверх бровь. Потом выражение его лица изменилось.

— А честно говоря, — сказал он, — между нами, Видмер и не скрывал того, что он несчастен в семье. Почти все вечера он проводил в клубе. Вы знаете, что такое эти вторые браки, особенно, когда женщина на двадцать лет моложе своего мужа. К тому же есть дети. У Видмера есть пасынок, парень четырнадцати лет по имени Поль, Поль Видмер. По желанию своего отчима он носит его фамилию. Кажется, никто ничего не мог бы сказать против мадам Видмер с того момента, когда она семь лет назад вышла замуж, но мальчик, его сын…

Странное выражение появилось на лице шефа сквозь официальную маску, выражение отвращения, неприязнь…

— Избалованный ребенок, невоспитанный, грубый… и я готов считать его ненормальным. Форменный негодяй!..

Он замолчал, чтобы собраться с мыслями.

— Эта характеристика даже слабовата. Поль Видмер — это чума.

Сатурнин Дакс с ворчанием встал.

— Я пойду посмотрю. Месье Форестье, вы не можете нам дать какой-либо полезный совет?

— Нет. Я совершенно не знаком с частной жизнью Видмера.

Директор типографии Сирано встал и в свою очередь протянул руку Даксу, который пожал ее. Шеф обратился к последнему:

— Нужно по возможности избегать гласности, комиссар. Дело теперь в надежных руках. И пожалуйста, все время помните, что мы вращаемся в одном и том же обществе с мадам и месье Видмер.

— Я постараюсь этого не забыть, — ответил Сатурнин.

Сатурнин вернулся в свой кабинет, в котором уже находился бригадир Феликс Норман. Этот человек, немного смахивающий на англичанина, особенно манерой одеваться, набивал свою трубку.

— Добрый день! — весело воскликнул он. — Сегодня хороший теплый день. Черт возьми! Лучше чувствуешь себя в Конго, чем в Париже, и подумать только, что сейчас конец сентября! С ума можно сойти!

Сатурнин заворчал:

— Да, действительно тепло, но у нас есть работа. Один человек исчез, добровольно или насильно. Это Эжен Видмер, издатель.

— Видмер? Знаю я этого типа… Да. Слушал его как-то по радио.

— Да? Он занимается политикой?

— Нет, собиранием марок. Это была передача для филателистов. Он, наверное, придушил другого коллекционера или отхватил какой-нибудь особенный экземпляр. Эти фанатики готовы на все.

— Мы отправимся с визитом на бульвар Сюше, мой мальчик. Мне нужен сопровождающий, и вы пойдете со мной. Мне нужно задать мадам Видмер несколько вопросов.

— Я полагаю, речь идет о его жене?

Полицейские оставили свою машину на расстоянии сотни метров от прекрасного дома на бульваре Сюше и постучали у входа. Горничная впустила Сатурнина Дакса и Феликса Нормана в большой зал, находящийся на нижнем этаже, и пока они ожидали мадам Видмер, бригадир высказывался относительно ковров, мебели, занавесей, находя их расцветку слишком яркой, а число превышающим разумные пределы. Он заметил также, что в зале очень жарко и не хватает воздуха.

— Стоило ли зарабатывать столько денег, чтобы покупать все это старье, черт возьми! Понимаю теперь, почему Видмер выкинул такую штуку!

Он пересек комнату, чтобы вблизи рассмотреть акварель, изображавшую довольно красивую блондинку с длинными волосами.

— Совсем недурно, — проговорил он, склоняя набок голову, как настоящий знаток. — Это модно, но почти приемлемо, хотя и не вяжется со всей этой стариной. То же можно сказать и о фотографиях. Они превосходны.