Кошмары оживают - страница 18

– И не говори, – отозвался я, наконец поставив швабру на пол. Моё тело стало накрывать волной физической усталости от всей проделанной работы.

– Чернила могут испортиться? – спросила Дот, взглянув на меня.

– Понятия не имею.

Она пожала плечами:

– Ясно. Не важно. Он не должен был заставлять тебя убирать. Только взгляни на себя. Ты выглядишь ужасно.

Тут я вспомнил, что тоже полностью испачкался чернилами – благодаря Сэмми. Мама убьёт меня, когда увидит, во что превратилась моя одежда.

– Пошли со мной. Я хочу кое-что тебе показать.

Я подчинился. Любое занятие казалось лучше этого бессмысленного размазывания чернил по полу.

Я понятия не имел, почему Дот захотелось куда-то меня отвести. Ладно, признаю: поначалу я полагал, что понравился ей. В смысле не просто понравился как человек – думал, она на меня запала. Дот, если ты это читаешь: я знаю, ты смеёшься. Но тогда я не мог придумать какой-то другой причины, по которой девчонке захотелось бы проводить время с парнем – особенно в нашем возрасте. В то время мне и в голову не могло прийти, что мы можем просто быть вместе, но сами по себе.

Быть друзьями.

Я рад, что потом это осознал.

В общем, я не знал, куда меня вела Дот. И зачем. Однако это было лучше уборки – как уже сказал. К тому моменту я был настолько сбит с толку последней поставленной задачей, что уже не понимал: в чём, собственно, заключались мои рабочие обязанности? Мне требовался перерыв.

У меня хорошо получалось объяснять себе всё так, чтобы оно имело смысл.

Я следовал за Дот по коридору, поворачивая туда-сюда. Наконец мы вышли к лифту. Меня охватило огромное облегчение. Я и забыл, что направлялся не в художественный отдел. Поэтому оказался невероятно ошарашен тем, что лифт поехал вниз, а не вверх.

– Куда мы идём? – спросил я.

Клетка лифта немного тряслась. Шестерёнки, контролирующие двигательный механизм, скрипели слишком уж громко. Этот лифт, скорее всего, являлся одним из первых лифтов в мире. Исторический артефакт. Который очень медленно движется.

– Я не хочу портить сюрприз, – совершенно спокойно заявила Дот.

– Ха, – сказал я вслух, хотя не собирался.

Дот повернулась ко мне, с подозрением прищурив глаза:

– Что?

– Что? А, да ничего. Просто ты не похожа на человека, который любит напускать туман и играть в игры. – Я запнулся после своих слов.

Дот продолжила смотреть на меня. Я почувствовал себя глупо. Ведь я ничего о ней не знал. Однако в моих глазах она выглядела практичным человеком.

Но ведь внешность может быть обманчива.

– Не то чтобы ты не прав, – сказала Дот, прекратив щуриться, – но, знаешь, иногда сюрприз производит более интересный эффект. К тому же это трудно описать словами. Лучше увидеть.

– Да, иногда слов бывает недостаточно, – согласился я.

Дот на мгновение задумалась над моей фразой.

– Пожалуй, не буду принимать это оскорбление на свой счёт.

– О, нет! Это не оскорбление.

Я вовсе не хотел никого обидеть. Казалось, я просто с ней соглашаюсь. Из-за Дот я не мог расслабиться. Не покидало ощущение, что, если я нечётко сформулирую свои мысли, она меня неправильно поймёт.

Как выяснилось, это являлось правдой.

Но в хорошем смысле.

– Я Дороти, кстати.

Да, думается, именно так это и произошло. Кажется, так мы познакомились. Я Дороти, кстати.

– Люди зовут меня Дот. Я сама себя называю Дот. Так что просто зови меня Дот.

Точно. Я вспомнил, как секретарша назвала её так же.

– Я Бадди. Моё настоящее имя Дэниел, но все зовут меня Бадди.

– Серьёзно? Но почему?

– Ну, а почему тебя зовут Дот?

– Это обычное сокращение от Дороти, – ответила она так, словно я должен был это знать.

– Вот как.

– Дэниела обычно сокращают до Дэна или Дэнни. Или чего-то подобного. Бадди – это странно.

Её слова застали меня врасплох. В этом я с Дот не мог согласиться.

– Нет, вовсе не странно. В общем-то, всё началось с малыша Бадди. Все в округе меня так называли. Я был довольно мелким и всегда делал всё возможное, чтобы помочь своей семье со всякими делами. Мне просто хотелось быть полезным. Я бегал с поручениями по району. Народ просто стал меня так звать. А потом, понимаешь… – Я посмотрел вниз на себя; на свои тонкие ноги, торчащие из огромных ботинок. Я всегда чувствовал себя палкой на подставке или чем-то в этом роде.