Космическая фантастика, или Космос будет нашим! - страница 45

Он очнулся.

Совсем стемнело, над сонной громадой моря вспорхнули первые звезды. «Искупаться, что ли», — вяло подумал Андрей и тут же вспомнил, как они с Лолой, совсем молодые, купались в ночном море, как теплая вода баюкала их, мягко разъединяя и вновь поднося друг к другу, как сумеречно вскипало в них желание от прикосновений… Сейчас он ничего не почувствовал — как будто кино вспомнил.

Он достал фон, машинально подбросил его на ладони, а потом набрал номер справочной и запросил данные на Соцеро.

— Место пребывания — Меркурий, станция слежения, — ответил автомат после очень долгого молчания. — Должность — пилот-оператор. Беседа в настоящее время невозможна, поскольку доступ персонала станции к меркурианским переговорным пунктам в силу специфики осуществляемых работ затруднен.

— Что это за работы?

— Информация отсутствует. Станция находится в процессе ввода в строй, информация пока не полная. Приносим свои извинения.

«Ну вот, — подумал Андрей. — Что за станция объявилась? Из-за станции закрывать планету?» Его вдруг зазнобило, почему-то стало тревожно. Он несколько раз подбросил фон на ладони, а потом позвонил приятелю из Бюро Спецработ.

— А, привет, — обрадованно сказал Семен, растолстевший еще больше с момента их последней встречи. Он совсем стал похож на Винни Пуха. — Ты как снег на голову. Я, знаешь, думал, тебя и на Земле-то давно нету…

— Я по делу. Что вы там строите на Меркурии?

Семен заморгал.

— Может, нужны пилоты-одиночки?

— А ты что… — осторожно спросил Семен. — Так все и бездельничаешь?

— Ну, нет, конечно. Мы работать приучены. Всю весну вот у вулканологов отбарабанил. Побираюсь, где придется… Но это ж — летать, Семен.

— Побираюсь… Экий ты, знаешь, ядовитый, Андрюха. Ты ж добряк был!

— Добряк с печки бряк, — буркнул Андрей.

Семен тяжело вздохнул.

— С Лолой так и не видишься?

— Так и не вижусь.

— И с парнем?

— И с парнем. Есть там мне работа?

Семен шевельнул губами, будто собираясь что-то спросить еще, но смолчал; через мгновение открыл было рот и опять закрыл.

— Слушай, черт возьми, — проговорил Андрей. — Я же люблю его. Не годится человечку… Однажды он подошел ко мне и спросил: папа, почему тебя никто не любит? К пяти ему шло… Я так и сел. Как же, говорю, а мама, а дядя Соцеро. А он говорит: ты когда уходишь, мама, если думает, что я не вижу, плачет и спрашивает: за что мне такое наказание. — Он помедлил. Больно было складывать эти мысли в слова. — Я ведь до сих пор не знаю, может, я и впрямь сделал это неправильно. Значит, не имею права сказать ему: они не поняли, а ведь я у тебя самый лучший. Но, с другой стороны, не годится человечку с малых лет знать, как жестоко иногда наказывают тех, кто совершает поступки. — Он запнулся, словно закончил фразу, но потом все же добавил: — Необычные. — Опять запнулся. — Знать, что такое остракизм. Рабом вырастет, сможет лишь повторять за другими, а сам — ни-ни… И хватит, говори дело!

— Нахватался слов умных, — проворчал Семен. — Остракизм, остракизм… Лола твоя до сих пор эдак небрежно, знаешь, осведомляется, как ты… здоров ли… модны ли рубахи, которые тебе подружки твои подбирают…

— Подружки? — сквозь внезапно вспухший ком в горле спросил Андрей, а потом надтреснуто рассмеялся.

— Га-га-га! — передразнил его Семен. — Враг ты себе, чудила. Ты бы с парнем поцацкался хоть пару дней… по грибы сходил бы, или что… Знаешь, как с ними здорово? Сразу бы сообразил, что настоящее, а что — так… из пальца высосано…

Андрей молча смотрел ему в глаза. Семен опять тяжко вздохнул.

— Нет там для тебя работы, — почти мстительно сказал он. — Черт его знает, что за станция, я сам толком не знаю. Она не по моему отделу шла. Астрономы что-то вынюхали на Солнце и взбесились. Из-за станции этой, знаешь, два объекта законсервировано, а еще у семи отложено начало работ на неопределенный срок.

— Ого! Но туризм-то с чего закрыли?

— Какой туризм?

— На Меркурий.

— Откуда я знаю? — Семен развел руками. — Впервые слышу. Туризм… У меня, знаешь, своей работы навалом! Да и дочурки в основном на мне… Если я еще туризмом начну… Станция и станция! Не поставили меня в известность, не сочли нужным — и спасибо от всей моей души! Если я еще туризмом и станциями начну заниматься, кто тогда мою работу сделает? Надо делать свое дело! Как можно лучше! Между прочим, сам-то ты, знаешь, на этом и сгорел! А теперь мне советуешь!