Космические тайны курганов - страница 9
Я приспособился выходить из лагеря еще до рассвета, задолго до появления сотрудников на раскопе. Приятно было шагать дремотным проселком, расплескивая босыми ногами прохладную пыль. Словно в детство идешь, и вот-вот откроется за поворотом знакомая цепь полураспаханных, а местами еще в ковылях "степных пирамид". На месте одной из них стоит родительский дом в оставленном мной селе. Я даже стихи сочинил:
Отцовский дом — саманный. Из земли,
что взята из кургана.
Вот так когда-то возвели
пол нашего села...
Я рос как все. Но, может быть,
земля мне нашептала
немного больше древних слов —
и тайной завлекла...
Однако не воспоминания детства и не жара гнали меня в поле ни свет ни заря. Утренние тени помогали увидеть на стенках траншей такое, чего под полуденным солнцем никак не рассмотришь. Да и работалось в одиночестве лучше, голова не болела.
Начало моей научной карьеры совпало с очередным переломом в отношении к "пирамидам степей". Раньше, еще с начала XIX века, археологи раскапывали их с целью пополнения музейных коллекций, причем примитивные изделия нередко выбрасывались. Затем, в самом начале XX века, внимание исследователей привлекла конструкции могил и закономерности сочетания древних изделий и погребального обряда. Тогда же сложился доныне господствующий подход к курганным насыпям как к большим кучам земли над могилами степняков-скотоводов...
Такое отношение стало меняться лишь в 60-х годах, когда возникла мысль об архитектуре курганов.
Повышенный интерес исследователей доскифских курганов вызывали в те годы находки древнейших повозок, антропоморфных (человекоподобных) стел и расписанных красной охрой гробниц. Об их назначении особенно не задумывались: "средство передвижения", "возвеличивание патриархов", "имитация настенных циновок"...
В общем, я был совершенно не подготовлен к восприятию тайн Высокой Могилы. Да и другие археологи тоже.
Незадолго до открытия погребения "космического странника" едва не случилась беда: один из наших бульдозеров напоролся на склад боеприпасов...
В ожидании саперов сотрудники экспедиции сидели в лесопосадке и вели такой разговор:
— Вот дурной был народ! Оттакенную гору земли — над пустыми могилками. Одни трухлявые кости! Понятно бы — меч или сбрую... А может, селяне уже растянули? В Староселье столько слухов про клады! — начал старший из двух бульдозеристов.
— А ты слушай, — лениво отозвался Женя-фотограф. — Сколько мы погребений расчистили, семь? И хоть в одно кто-нибудь лазал до нас? И не за чем было: эпоха доклассовых обществ! Всеобщее равенство и нищета.
— Может, вождей хоронили? Что над ними — такую вот гору? — не слушая Женю, продолжает рассуждать вслух Петрович. — Так тоже вроде бы нет: и детей тут же они хоронили.
Фотограф равнодушно молчит, а я притворяюсь спящим. Что переливать из пустого в порожнее — ничего нового к тому, что раньше рассказывал, сейчас все равно не прибавлю.
— А чем насыпали? — бубнит себе дальше Петрович. — Бульдозерами вот — и то третий месяц пошел. А они, конечно, вручную... И для кого? — для голоты. Горшок из грязи — и то не при каждом.
— Ну, если по нашим могилам судить... гвозди да пуговицы, — вмешался его напарник, Сашко. — Так делать вывод, что мы — дикари?!
Старик помолчал, а затем еще более рассудительно, желая позлить спорщика, выдал:
— Мы — не дурные. Так-сяк закопали, лопатой сверху приляпали — вот тебе и... А они оттакенную гору земли! Дурная ж работа!..
— Ха! — начал заводиться Сашко. — Вы, например, в Сталинграде бывали?
— Ну!
— Мемориал на Мамаевом кургане там видели?
— Когда я там был, так не до памятников было! — с большим достоинством бросил Петрович.
— Э-э! — насмешливо отозвался фотограф. — Ты, дед, не уходи от вопроса!.. Сашко подводит к тому, что и у нас много дурного труда. Нет, мемориалы — дело, в общем-то, нужное. А военные расходы?.. Знаешь, сколько стоит выпущенная в небо ракета?
— Ну? — нехотя буркнул Петрович.
— Сколько такая же болванка из чистого золота!.. А ты кажешь: дураками, мол, были. Так и счас не умней!
Петрович ругнулся в сердцах: и чего, дескать, пристали? Но сдаваться не стал.