Космос Пушкина " России первая любовь…" - страница 14
Он сыплет розами, Он жив, и лето
Сквозит в строке. Он в этой строчке весь,
Ваш Пушкин – светлый и изящный,
Живой, сегодняшний, простой и настоящий,
С приветом к вам, потомки дорогие!
Хоть на Земле теперь года другие,
Но вечен я, как вечны вы, друзья.
И нас разъять уже ничем нельзя!
ТАТЬЯНА:
Мой Пушкин, Ангел, Ты сердечко успокоил,
Родной и ласковый, а главное – живой,
К тому ж ещё – навеки свой!
И нас стихом прекрасным удостоил!
ПУШКИН:
Россия вольная, поруганная высь!
Россия рабская, где высью дышит Разум,
Животворясь космическим экстазом,
Взмахни крылом, взлети и оживись!
ПУШКИН–СВИРЕЛЬ,
1990 год, март, тетрадь 11 «а»
ПУШКИНУ
Мой милый, мой родной, Души моей терзанье!
Как страшно жили мы в неведенье сто лет
И больше, и не слышали ответ
На сердца русского рыданье!
Ты всё молчал. А, может быть, Твой зов
Терялся в шорохе измученных Миров,
Тот сердца зов заветный,
Необходимый и прозрачно-светлый,
26
Способный нашу Душу осенить,
Россию-матушку тем звоном колокольным,
Прекрасным, нежным и раздольным
Объять, поднять, хранить?!
СВИРЕЛЬ, март 1990 год, тетрадь 11»а»
ДИН–ДОН
Дин-дон, – поёт капель, звеня, дин-дон.
Летит Апрель, носки вдевая в стремя,
На тонких струнах веры строить дом,
Точить стрелу и сердцем слушать время.
Дин-дон, динь-дон, – взывает сердца звень
Из тех Миров, где Феб владеет сердцем.
Зовёт он нас в родной далёкий дом,
Где трель Души вызванивает скерцо.
СВИРЕЛЬ, март 1990,
11«а» тетрадь.
ЗВЕЗДА
Неподражаемо и первозданно
Дрожит Душой открытая Звезда,
Влечёт меня нестынущая рана
Разлуки давней. Ей до века длиться.
И если это снова повторится, –
То праведной Звезде сиять всегда!
март 1990, тетрадь 11 «а».
Считаю необходимым включить в поток информации, полученной в марте 1990-го года,
ещё один монолог Александра Сергеевича Пушкина, который он обращает ко мне, Татьяне, через
несколько месяцев названной Им Свирелью.
Монолог этот интересен тем, что он открывает в какой-то степени секрет Небесного
Творчества.
25 марта я начинаю разговаривать с родителями и спрашиваю о впечатлениях от накануне
проведённого вечера. Отец мне говорит, что у них сейчас находится как раз Александр Сергеевич
и хочет со мной поговорить.
Приветствуя Поэта, я слушаю, что Он говорит.
А. С. ПУШКИН:
«Я слышу тебя, мой маленький друг. Ты согреваешь сердце моё неподражаемым
потоком света и доброты.
Я просто поражаюсь, насколько живо ты воспринимаешь боль о давно утраченных
Землёю связях с людьми, теперь уже такими далёкими от вас, мои дорогие современники и
потомки.
Это я тебе говорю, твой Александр Сергеевич Пушкин. Я скажу тебе, моя
племяшка, что ты владеешь очень живым воображением.
А это – ЗНАК натуры нервной, восприимчивой, пылкой и, конечно же, родственной,
как ты сама понимаешь, нашему великому арапу Петра Великого Абраму Петровичу
Ганнибалу.
Это так же верно, как то, что я говорю сегодня с тобой от имени всех наших родных,
объединённых одной кровью – русско-арабской.
Это так же точно, как ты сегодня говоришь со своими Папочкой и Мамулей и
любишь их с такой же пылкостью и страстью, как если бы они жили на Плотной Земле.
Это так же точно, как ты любишь меня и Серёжу Есенина, совершенно как живых
людей.
Это так же верно, как существуют СОЛНЦЕ и ПОЭЗИЯ – его отражение.
27
И эффект энергетического преобразования вовлекает нас в Мир СВЕТА и
ДОБРОТЫ.
Мы с тобой ещё напишем много стихов и поэм.
Это я тебе говорю, ангел мой, друг мой и родная, совершенно родная, любимая
Душа!
ТАТЬЯНА: О, великий Александр Сергеевич! Как мне благодарить Вас, мой ангел, за
всё?!
Вы сделали меня самым счастливым человеком на Земле.
ПУШКИН: Прими стих:
Я не люблю притворства и разврата.
Я искренность и радугу сердец
Ценю. И боль родного брата
Или сестры приемлю. Наконец,
Люблю пиры по-прежнему, Средь юных
Послушать их мятежный разговор
Не прочь. И ласковые струны
Любви задеть, и вызвать их на спор
О жизни вечной, о Мирах далёких.
Люблю вбирать взволнованность сердец.
Люблю доверчивых и светлооких.
И нерастраченность их, наконец!
ТАТЬЯНА:
Прекрасный и живой, подвижный и крылатый,