Космос Юли Чайкиной - страница 21

Юле показалось, что за годы «ссылки» брат стал заметно старше. Он и раньше всегда казался ей очень взрослым, но теперь стал совсем каким-то суровым, почти как отец. Короткая армейская стрижка, заметный шрам на переносице — след от той катастрофы пять лет назад. Шрам можно было легко удалить, дядя Гри советовал, но Андрей предпочел оставить «на память».

И как с ним говорить-то?

Ужин накрыли не на кухне, а в обеденном зале, чего до их приезда никогда не делали. На стене беззвучно работал инфовизор, шел какой-то репортаж из зала заседаний Совета земных цивилизаций. Такое сопровождение не прибавляла ужину душевности. Юля не заметила, кто включил экран, и почему-то стеснялась сама его выключить.

— Ежели такое дало, надо их сводить на экскурсию, посмотреть завод, — серьёзно заметил Матвей Степанович, — и, может, испытания посмотреть, а?

— Еще скажи — «покататься», — хмыкнул Андрей, — сходят в воскресенье, вместе с туристами.

— И зачем тогда им такие крутые связи в летном составе?

— А я теперь не пилот, а заведующий детского сада, — возразил Андрей, но вроде бы без особого недовольства. Скорее, с обреченностью.

Юля старательно вслушивалась в голос брата. И при этом невольно бросала взгляд на инфовизор. Про Чако пока никто за столом не заговаривал, но Юля чувствовала, что эта тема неизбежна.

Андрей вдруг тоже взглянул на экран:

— О, старый знакомый, — он жестом прибавил звук.

На экране появился молодой человек с безупречным лицом и в строгом костюме. Он витиевато рассуждал о некомпетентности чиновников Совета, о рассаднике пиратов, о легкомыслии некоторых представителей земных цивилизаций и еще о чем-то, совсем Юле не понятном.

— Ты что, его знаешь? — недоверчиво спросил Матвей Степанович. — Это же Вильям Смит, секретарь Голдфилд.

Юля уставилась на экран с удвоенным интересом. Значит, этот тип в костюме говорит от имени Эдема, то есть «Сильвер Стар»?

— Учились вместе, — ответил Андрей, — правда, недолго.

— Мы имеем основания полагать, что так называемые пиратские Триады имеют связи среди высшего руководства некоторых земных… — бесстрастно вещал Смит.

— Да, как будто мы не слышим, кто в Совете всё время блокирует серьёзные боевые операции против этих самых Триад, — буркнул Матвей Степанович.

— Где это ты с ним учился? — Юля недоверчиво взглянула на брата.

— В Академии, где еще? — Андрей махнул рукой и экран погас. — Он был на штурманском факультете, но с третьего курса бросил. Точнее, ему пришлось бросить, там был небольшой такой шпионский скандал с его отцом. Смит-старший собирал кое-какие сведенья. Про Чако.

Все замолчали. Юля смущенно уставилась в свою тарелку. Почему-то тема Чако всё время оказывается рядом с их семьёй. Впрочем, это как раз не удивительно, ведь никто, кроме них, Чако не защитит. «Никто, кроме нас», так сказала мама.

— И ты с ним дружил? — спросила она.

— Были в одной компании, — Андрей чуть поморщился, — кажется, он тоже интересовался той планетой.

Матвей Степанович усмехнулся. Бионической рукой очень ровно отрезал кусок пирога:

— Той планетой многие интересуются. И с годами интерес как будто только возрастает.

— Я тоже интересуюсь, — вдруг сказал Андрей, очень пристально посмотрев на Юлю, — это, так сказать, наше семейное хобби. Или родовое проклятье, кому как.

Юля невольно поморщилась. «Родовое проклятье» — что за нелепое, литературное выражение! Еще не хватало им суеверий в двадцать четвертом-то веке. Но тут Юлю поразила мысль, а ведь Андрей тоже потерял мать на Чако. Тоже…

Анна Чайкина была пилимом, и тогда, двадцать лет назад, во время Чакской обороны её флугер прикрывал транспортник с эвакуированными мирными жителями и учеными. Андрей тоже был на том боте. Прилетел в гости к деду как раз накануне. При выходе на орбиту на них напали пираты. Транспортник уцелел, но истребитель Анны сбили, спастись ей не удалось.

Вот и смейся теперь над суевериями.

— Сильверы разбомбили там только порт и деревню, верно? — беспечно уточнил Андрей.

— Вроде да, насколько я слышал в новостях, — Матвей Степанович пожал плечами.

— А святилище?

— Святилище цело, — ответила Юля и в очередной раз прикусила язык, — ну, я слышала из новостей…