Кости магов - страница 16

стр.

— «Меч сковать — что ребёнка родить».

— Что, простите?

— Эльфийская поговорка, — пояснил Тэм.

Томас Гаррик посмотрел на Олина повнимательнее, но комментировать не стал.

— Так или иначе, но в Туле стали делать свои товары из эльфийских заготовок. Материал покупают у нас или у гномов, работа эльфийская, качество, конечно, похуже, но и цена подешевле. И то сказать… — Томас Гаррик задрал свой купеческий жилет с огромным количеством карманов для бумаг, письменных и счетоводческих принадлежностей и ткнул пальцем в жирное пятно.

— Я сюда курицу уронил, — доверительным шёпотом сообщил он. — Будь это настоящий эльфийский шёлк, я бы, наверное, с горя повесился. А так, ничего, хожу…

Томас Гаррик снова приложился к кружке. Тэм от своей очереди решил воздержаться — в голове у него уже шумело, стены трактира покачивались на алкогольных волнах и Тэму стоило помнить о собственной эльфийской крови. И непереносимости алкоголя, которая из этого фактаследовала так же неумолимо, как и падение яблока на голову учёному гному, решившему вздремнуть под ней в период созревания.

То, что рассказывал Гаррик не было пьяной болтовнёй — купец просто пользовался возможностью вырваться из под груза тех проблем, который висел над ним последние несколько недель, вцепиться в привычную ему реальность.

— И поэтому я решил построить новый склад, — заключил Гаррик после долгого молчания. — Торговля с эльфами расширяется, договора я уже заключил, лавки объявили о том, что сразу как закончится Сезон Безветрия, покупатели могут пожаловать за товаром.

— И что же случилось? — спросил Тэм, которому столь длинная прелюдия уже начинала надоедать.

— Землю под склад я купил в хорошем месте — недалеко от причала был подходящий пустырь. Я за него чуть с компание Броты не поссорился. Но они в последний момент отказались от аукциона, и земля перешла в мои руки.

Томас Гаррик помолчал, а потом решительно выпалил.

— Когда стали рыть ямы под сваи фундамента в нём нашли кости. Скелеты людей, эльфов, гномов… очень много скелетов.

— Это говорит лишь о том, что в Дандалке умеют пользоваться болотистыми берегами, только и всего.

— Это была могила Старха Чёрного. Вы что-нибудь слышали о нём, мастер Тэм?

— Нет, но, судя по тону вашего голоса, возможно, к лучшему.

— Это так. Мы в Дандалке не особенно любим страшные байки, в конце-концов, мы город просвещённых мореплавателей. Но эту байку слышал любой местный житель.

— Ну, я-то не местный житель, — Тэм отхлебнул из кружки драконовки и стоически приготовился выслушивать ещё одну байку. Сам-то он наслушался их с детства, а уж в королевском архиве начитался такого, что не видел ни единого прока в ещё одной. Более того, он мечтал побыстрее избавиться от Томаса Гаррика с его проблемами. Всё, что его интересовало — это только и исключительно существо дела. И Томас Гаррик проявил неожиданное милосердие.

— Старх Чёрный был основателем нашего города. И занимался некромантией. Он вырезал целое эльфийское поселение на этом берегу, а затем стал приносить в жертву у гворнов всех без разбора — людей, гномов, эльфов…

— Зачем? — удивился Тэм подобной расточительности. — Имело бы смысл либо одно, либо другое.

— Простите, что вы сказали?

— Ну, тут уж либо всех вырезать, либо всех принести в жертву.

— Мастер Тэм, я просто рассказываю легенду. Я понятия не имею, зачем Старх Чёрный это делал. Говорят, предался Тьме…

— А ежели не верить всяким побрехушкам, которыми вас триста лет потчуют эльфы, и обратиться к записям гномов, — встрял в разговор корчмарь, вставший в дверях закутка, — То Старх Чёрный пытался вернуть к жизни своего предка, ярла Эхтерноха Ужасающего, который помер в здешних болотах ещё при короле Альфреде Головоломе. Связался он, при этом, ясен пень, с Кровавым Братством, то бишь свихнувшимися от старости эльфами-некромантами, пьющими кровь.

Вот и понеслась кутерьма, пока её Ямар Эльф не прикрыл. Насколько я помню, вырезали всех, свалили в яму и засыпали землёй.

А потом, само собой, всё превратилось в болото, как и всегда в Морганнуге.

— Ты решил прервать своё одиночество, Двалин? — спросил Томас Гаррик.