Костяной браслет - страница 9

стр.

Сольвейг никогда не уходила далеко от дома, разве что бывала на ярмарке в Трондхейме, да и туда путешествовала вместе со взрослыми. Но дом — это уже не дом. Да, здесь тепло и сытно, но столько боли теперь тут, столько грусти.

«Даже если и волки, — подумала она. — Даже это будет лучше».

Шило вгрызалось в овальную поверхность кости, когда Сольвейг чертила на ней руны: «СОЛЬВЕЙГ СИЛЬНАЯ, КАК СОЛНЦЕ, ПОСЛЕДОВАЛА…»

— Сольвейг! — резко одернула ее Аста. — Когда это прекратится? Ты словно по черепу мне скребешь. Перестань, а то этот скрежет и царапанье меня с ума сведут.

Сольвейг остановила работу.

— Или занимайся этим снаружи. Дни ведь уже стали длиннее.

«Слава богам, — подумала Сольвейг. — Слава Одину, Фрейе, Тору и всем прочим моим богам. Слава даже этому Белому Христу. Да, дни становятся длиннее.

Моя зима уже на исходе. Начался ледоход».


Утром накануне отъезда Сольвейг сообщила Асте, что в их двери стучит весна.

— Погода обманчива, — отозвалась та.

— Неужели ты не чувствуешь?

— И я бы на твоем месте поменьше об этом думала, — предостерегла ее мачеха. — Не то других мыслей в твоей голове совсем не останется.

А затем Сольвейг, чувствуя весну в воздухе, жизнерадостно объявила, что давно пора почистить маленький навес над причалом:

— И раз уж отца здесь нет, то я сделаю это за него.

— Как тебе угодно, — сухо ответствовала Аста.

Итак, мачеха ничего не заподозрила, когда Сольвейг трижды за день — по пятьсот шагов туда и обратно — спустилась к причалу. Но всякий раз, когда девушка отправлялась туда, она прихватывала с собой то, что хотела взять с собой в дорогу: еду, небольшую кадушку пресной воды, одежду, инструменты для резьбы, точильный камень и мешочек с костями. Все это Сольвейг сложила в перевернутую лодку, в которую отец складывал весла, ковш, которым вычерпывал воду во время плаваний, сети, лесу, грузила, поплавки и прочие снасти.

В первый заход она и правда принялась за чистку навеса, чтобы успокоить укоры совести. Но вскоре, однако, Сольвейг оставила это занятие. Спустившись к причалу в третий раз, она проверила оснастку лодки, что стояла у воды. Опустившись на одно колено, девушка ткнула веслом в корку льда. Хрустальные иглы были не толще ногтя и тут же поддались.

Сердце Сольвейг бешено застучало, и кровь ее запела.

Перед последним походом к дому она пробралась к семейному кладбищу. У дальнего его склона яростные барашки волн бились о скалы.

Сольвейг бродила среди могил. Родители матери, ее же бабушка и дедушка, прадед и прабабка… Она никого из них не знала. Дойдя до места, где покоилась ее мать, девушка опустилась на колени в мокрой траве.

— Ссс… — свистел северный ветер. — Ссс-ссссс…

Сольвейг положила правую руку на сердце.

— Я боюсь, — сказала она матери. — Я никогда еще не была так напугана. Но никогда и не чувствовала такой уверенности в том, что мне нужно сделать. Мама, о мамочка, мой путь может привести меня к отцу — или я окажусь там же, где ты сейчас.

Пора цветов еще не настала: не появились еще бледные акониты, не закивали головками подснежники. Но Сольвейг, поблуждав по склону, набрала горсть мелкой белой гальки и старательно разложила у покосившегося могильного камня: тут в виде снежинки, здесь словно пролитые слезы, а там — россыпь белоснежных лепестков. Закончив, девушка поднялась на ноги и заспешила назад к хутору.

Вечером Сольвейг охватило беспокойство, и становилось оно все сильней. Девушка не чувствовала голода, и сон бежал от нее. Она твердила себе, что нужно подождать до рассвета, но потом вдруг испугалась, что уснет мертвым сном перед самой зарей.

В полной темноте она села на ложе. Тайком нашарила брошь, спрятанную в наволочке. Нашла на ощупь дыры в оленьей шкуре и просунула в них руки. Встала, подняла овечью полость. Но, сделав лишь первый шаг, задела железную кочергу, что лежала между ее лавкой и очагом.

Вмиг проснулась Аста:

— Кто там?

А затем:

— Что там?

— Это я, — хрипло откликнулась Сольвейг. — Всего лишь я.

Сердце бешено колотилось в ее груди.

— Что стряслось?

— Живот болит, — ответила Сольвейг. — У меня колики. Мне надо выйти. Очень надо.