Кот привратника - страница 14

— Смерть чем-то подозрительна?

— Абсолютно ничем. Умер естественным образом, в больнице. При нем постоянно дежурили, но — тут-то и есть самое интересное — перед смертью он четыре дня находился в состоянии комы. Ни разу не приходил в сознание.

— Какого же черта он мог подписать?

— В том-то и дело, — монотонным голосом сказал Дрейк.

— Что еще о Кламмерте? — спросил Мэйсон.

— Очевидно, они с Эштоном имели мало общего. Эштон много лет его не видел. Когда он узнал, что Кламмерт умирает в благотворительной больнице, он явился, чтобы ему помочь.

— Как вы это узнали?

— Эштон много разговаривал с одной из сиделок. Когда он услышал, что Кламмерт тяжело болен, он сразу приковылял и ходил по больнице, пока не нашел Кламмерта, лежащего без сознания. Он раскошелился и сделал все что мог: заплатил специалистам, нанял сиделок и сам дежурил у постели. Он дал инструкции сиделке, чтобы Кламмерт имел все, что только можно купить за деньги. Конечно, сиделка знала, что он умирает, и врачи знали, но они, естественно, дурачили Эштона, говоря ему, что есть один шанс из миллиона, и Эштон просил не упустить этот шанс. И еще: он поставил условие, что, если Кламмерт очнется, он не должен знать, кто его благодетель. Эштон объяснил сиделкам, что много лет назад они поссорились и с тех пор не виделись; а из-за чего, как вы думаете?

— Не знаю уж, Братец Кролик, — с раздражением сказал Мэйсон, — из-за чего было поссориться Хромому Лису и Спящей Красавице.

— Из-за кота, — усмехнулся сыщик.

— Как из-за кота? — воскликнул Мэйсон.

— Да, из-за кота по кличке Клинкер, он был еще котенком.

— О дьявольщина!

— Насколько я могу судить, — продолжал Дрейк, — с того времени, как Эштон нашел своего брата, и до дня смерти Кламмерта он потратил около пятисот долларов на врачей и больничные расходы. Он за все платил наличными. Сиделка говорила, что он носил в бумажнике большие пачки денег. Где же, черт возьми, Чарльз Эштон взял эти деньги?

— Будьте вы прокляты, Пол! — Мэйсон состроил гримасу. — Мне вовсе не нужно, чтобы вы своими фактами подлавливали моего клиента. Надо подловить Сэма Лекстера.

— Факты, — сухо сказал Дрейк, — вроде обрывков картинки-головоломки. Мне платят за то, что я их нахожу, вам — за то, что вы их складываете вместе. Если они окажутся не от той картинки, вы всегда сможете засунуть ненужные туда, где их никто не найдет.

Мэйсон хмыкнул, потом спросил задумчиво:

— Какого дьявола Эштону понадобилось, чтобы Кламмерт имел доступ к сейфам?

— Единственное, что приходит мне в голову, — сказал Дрейк, — что Эштон намеревался дать денег Кламмерту, если тот поправится, но встречаться с ним не хотел, поэтому собирался вручить ему ключ от сейфа, куда будет время от времени класть деньги, а Кламмерт — забирать.

— Не сходится, — сказал Мэйсон. — Ведь Кламмерт должен был представить свою подпись, чтобы получить доступ к сейфу, а та подпись, которую Эштон выдал за Кламмертову, не могла быть подлинной, потому что Кламмерт был без сознания.

— О'кей, — сказал Дрейк, — ваша победа. Это я и хотел сказать, говоря, что факты — кусочки головоломки. Я их достаю, а вы складываете.

— Кто-нибудь приходил в банк под именем Кламмерта?

— Нет. Эштон несколько раз пользовался сейфом, был там и вчера, и сегодня. Клерки не хотели об этом говорить, поэтому у меня создалось впечатление, что он вынул оттуда изрядную пачку денег.

— Откуда они знают, что берут из сейфа?

— Обычно они не знают, но один из клерков видел, как Эштон засовывал деньги в большую сумку. А ваш клиент говорил вам что-нибудь о колтсдорфских бриллиантах? — поинтересовался сыщик.

— Нет, мистер Дрейк. Мистер Эштон не говорил мне о колтсдорфских бриллиантах. А что такое колтсдорфские бриллианты? Пол, это вы должны рассказать мне о них.

— Это единственные драгоценности, которыми владел Питер Лекстер, — усмехнулся сыщик. — Бог знает, как они ему достались. Они были в числе камней, вывезенных из России каким-то аристократом. Питер Лекстер показывал их немногим друзьям. Это крупные, хорошо обработанные камни. Бумажные купюры или ценные бумаги могли сгореть во время пожара, и следа бы от них не осталось. Но ведь и колтсдорфских бриллиантов не нашли.