Коварная обольстительница - страница 10

Она нажала на кнопку.

– Небольшой риск делает ее только интересней.

– Это точно.

Коул затаил дыхание, пока двери лифта не раздвинулись снова. Или ей это только показалось? Но сомнений в его реакции, когда она открыла дверь в свою квартиру, у нее не было.

– Не слишком роскошное жилье, я понимаю, – произнесла она, вешая ключи от машины на гвоздик, вбитый возле дверного косяка. – Я уже давно переезжаю с места на место налегке.

– У вас есть все необходимое, – сказал он, направившись в гостиную и посмотрев по пути на софу, приставной и кофейный столики.

Она заметила оценивающий взгляд, который он бросил на широкую кровать с одинокой ночной тумбочкой, когда заглянул в открытую дверь спальни.

– Все остальное, чем люди обычно захламляют свои дома, в основном только мешает.

– Спасибо, но вы напрасно стараетесь быть вежливым. – Она направилась в кухню и весело сказала: – Садитесь, а я быстренько что-нибудь приготовлю. Вы пьете вино?

– При любой возможности.

– Что предпочитаете? – спросила девушка, снимая бутылки с полок. – У меня тут «Цин» и «Мерло». Есть фрукты, сыр и замечательное сухое печенье.

– Я не слишком большой гурман, – успокоил ее он, усаживаясь в углу большой коричневой кожаной софы. – На ваше усмотрение.

Решив, что нальет и то и другое, Эмили поставила обе бутылки и пару дешевых винных бокалов на поднос и положила рядом штопор.

– Отличные окна.

– Это единственная отрада тут.

Улыбнувшись, она взглянула на четыре огромных окна на фасадной стене гостиной. Их вид всегда вселял в нее надежду, всегда напоминал, что все остальное – потолок в пятнах протечки, давно выцветшие обои на стенах и ревущие и стонущие водопроводные трубы – можно будет отремонтировать и привести в соответствие с окнами.

Эмили покачала головой и вернулась к интересовавшей ее теме.

– Когда налетела буря, я как раз спрашивала вас о том, чем вы занимаетесь, – сказала она и открыла холодильник. – Вы так и не успели ответить мне.

– Я венчурный капиталист.

– А что это значит? – спросила она в тот момент, когда за окном ярко сверкнула молния и где-то близко прогремел гром.

– Я инвестирую средства в начинающийся или расширяющийся бизнес, – ответил Коул, перекрикивая шум грозы. – Провожу исследование, анализирую цифры, и если все хорошо, мы заключаем контракт. Потом я отхожу в сторону и предоставляю клиентам полную свободу. По истечении установленного времени они возвращают мне деньги с процентами.

– И вам приходится много ездить для этого?

– Конечно. Я никогда не вкладываю деньги без того, чтобы не встретиться с заемщиками персонально и не увидеть всю операцию собственными глазами. Я летаю гораздо чаще, чем обычный пилот.

– О, – произнесла она, – так вы, значит, знаете всех пилотов по именам?

– Моего пилота зовут Боб. Моего второго пилота – Рэнди, а мою стюардессу – Колетта.

– У вас личный самолет?

– Разумеется.

Богатый человек. Неприлично богатый. Ему, наверное, никогда не доводилось бывать в такой убогой квартире. А она подает ему немного перезревший виноград с сыром «чеддер» и коробкой крекеров, на которой красуются эльфы. И вино по пять долларов за бутылку, чтобы все это запить!

– Судя по всему, ваши предприниматели возвращают вам солидные суммы, – заметила она, внося поднос в гостиную.

– Мои дела идут достаточно успешно, – ответил Крул, следя за тем, как она ставит эту жалкую пародию на ужин на кофейный столик.

Взяв с подноса бутылку «Мерло» и штопор, он добавил:

– Не думаю, чтобы мой отец был разочарован тем, что я сделал со своим наследством.

– Как давно его не стало? – спросила девушка, садясь рядом с гостем.

– Семь лет назад. Он был хирургом. Делал операции на сердце, а по злой иронии судьбы сам умер от сердечного приступа.

– А как ваша мама? – спросила Эмили, с интересом подумав о том, сколько бутылок вина должен открыть человек, чтобы делать это с такой легкостью, как Коул.

– Мои родители развелись, когда я учился в школе. Мамы не стало, когда я был второкурсником в колледже. Десять лет назад, весной.

– Мне очень жаль…

Он пожал плечами, разлил вино и, протянув ей бокал сказал:

– Я никогда не мог постичь, зачем женщина, не умеющая плавать, решила отправиться в путешествие на плотах.