Ковры под псевдонимом - страница 17

Ясно, что на одном молоке да с помощью одной Дубровой далеко не поедешь. Нужны иные масштабы и иные сообщники. Давно известно: кто ищет, тот находит. Нашел и Лавров — старшего бухгалтера вышеупомянутого молокозавода Ивченко. Та уже давно занималась приписками и присвоением средств, пользуясь слабым контролем и недостатками в организации учета на предприятии. Столковались они быстро и столь же быстро распределили роли. Договорились, что Лаврову нет смысла, заниматься трудоемкой работой по скупке молока в магазинах и сдаче его на приемный пункт. Гораздо проще и больше денег можно положить в карман, если увеличивать в ведомостях и накладных количество сдаваемого молока и приемным пунктом и молокозаводом. Деньги же, полагающиеся сдатчикам, получать самим и делить. «А уж как оформить это «липовое» молоко, я знаю», — заверила Ивченко. Сговор состоялся. Оставалось только заинтересовать масштабами «дела» Дуброву — и молоко от «бумажных» коров польется рекой. Дуброва, понятное дело, позволила без труда уговорить себя.

В документах приемного пункта и молокозавода запестрели двух- и трехзначные цифры, а председатель исполкома Лавров по горло утонул в составлении фиктивных ведомостей, придумывании фамилий сдатчиков и в манипуляциях с данными о тех, кто действительно его сдавал. Самое удивительное, что никто из должностных лиц не обратил внимания, что руководитель исполкома стал заниматься несвойственными ему делами, идущими вразрез с законом. Может быть, и можно было бы предотвратить тяжкие последствия. Ан нет! Никто и пальцем не пошевелил, хотя «деятельность» Лаврова была отнюдь не засекречена, и жизнь он вел явно не по средствам. За относительно короткий срок вместе с Ивченко прикарманил около 30 тысяч рублей.

Лавров с каждым днем наглел и терял осторожность. Наверно, это было связано с тем, что хотя Ивченко от него и скрывала, но он узнал об операциях, которые она проводила совместно с его коллегой из соседнего города заместителем председателя исполкома городского Совета Удицким. Тот, в отличие от Лаврова, сразу же начал с того, что вступил в сговор с бухгалтером молокозавода Ивченко. Удицкий повел дело с размахом, вовлек в преступные приписки работниц приемных пунктов молока в нескольких селах.

Сначала «пририсовывали» по сто, двести литров, но потом, чувствуя безнаказанность, довели до двух и более тысяч. Соответственно возросли и суммы присваемых денег. Приемщица Воронова вручила Удицкому свыше 7 тысяч рублей, Манюк — 4 тысячи, Маслова — около 2 тысяч рублей. Получал он и деньги, начисленные приемщицами в качестве заработной платы за прирост молока. Делился с Ивченко. Свыше 54 тысяч литров «липового» молока было показано в документах. А при активном участии второго руководящего деятеля в документах оказалось около 170 тысяч литров взятого из потолочных данных молока, за которое махинаторы положили в свои карманы свыше 40 тысяч рублей.

Но если причиненный ими материальный ущерб можно определить довольно точно, то едва ли можно измерить вред моральный и то разлагающее влияние, которое они оказывали на многих работников сферы сельскохозяйственного производства — руководящих и рядовых. Недобрый пример тех, кто обязан был по своему положению вести борьбу со всякими нарушениями законности, создал превратное мнение о вседозволенности, породил в некотором роде цепную реакцию, в которую были вовлечены десятки людей, в том числе и руководители предприятий двух районов области.

Конечно, корыстный интерес был главной движущей целью их афер. Но был и другой интерес — любой ценой покрасоваться в сводках, прослыть передовиком, рачительным руководителем. Это ведь тоже капитал — моральный. Он возвышает в глазах общественного мнения. Прослышав, что с помощью Ивченко, если не поскупиться, можно многого добиться, поехали к ней на поклон главный ветеринарный врач одного из совхозов Бируля и главный зоотехник Гонт. Узнали, что мадам мечтает о некоем холодильнике. Главные специалисты бросились выяснять, где таковой имеется. Оказалось, на складе. В срочном порядке агрегат выписали якобы для совхозной фермы и прямым ходом доставили eго на квартиру Ивченко. Подарком, который на языке закона именуется взяткой, она осталась довольна. Вскоре количество сданного совхозом молока резко возросло. Разумеется, опять-таки «липового». Только за 10 месяцев Ивченко приписала совхозу более 200 тысяч килограммов якобы сданной продукции. В совхозе тоже закипела, работа по подделке отчетных документов о будто бы надоенном и сданном. В нее были вовлечены десятки работников ферм.