Кожа для барабана, или Севильское причастие - страница 7

– Говоря во множественном числе, – пояснил архиепископ из своего кресла, – Его Высокопреосвященство, разумеется, имеет в виду себя и меня. А также волю более высокую, чем наша: волю Его Святейшества Папы.

– Которая является волей Господа нашего, – почти вызывающе уточнил Ивашкевич. Его холодные черные глаза продолжали в упор смотреть на Куарта.

– Которая действительно является волей Господа нашего, – подтвердил монсеньор Спада тоном, в котором невозможно было уловить даже намека на иронию. Невзирая на всю власть, сосредоточенную в его руках, директор Института внешних дел прекрасно сознавал, где кончаются границы дозволенного, и взгляд, брошенный им на подчиненного, говорил: осторожно, на этой территории опасность грозит нам обоим.

– Понимаю, – произнес Куарт и, снова уперевшись глазами в глаза кардинала, коротко, по-военному четко кивнул.

Выражение лица Ивашкевича стало менее напряженным, а монсеньор Спада за его спиной одобрительно усмехнулся:

– Я же говорил вам, что отец Куарт…

Поляк прервал архиепископа движением руки с кардинальским перстнем:

– Да-да, я знаю. – Он еще раз в упор взглянул на священника и, словно решив, что теперь уже излишне отгораживать его от стола Спады, опять отошел к окну. – Вы уже говорили мне это – и сейчас, и прежде. Говорили, что он хороший солдат.

Произнеся эти слова иронически-усталым тоном, каким говорят о надоевшем, он устремил взгляд за окно, на поливаемый дождем сад, как будто желая сказать: все, больше это дело меня не касается. Положив нож на стол, монсеньор Спада выдвинул один из его ящиков и вынул толстую синюю картонную папку.

– Установить личность автора письма – это только часть работы, – начал он, положив папку перед собой. – Каковы ваши первые выводы по нему?

– Его мог написать человек, связанный с церковью, – без колебаний ответил Куарт и, чуть помолчав, добавил: – Возможно, он сумасшедший.

– Да, это не исключено. – Монсеньор Спада открыл папку и полистал лежавшие в ней газетные вырезки. – Но совершенно очевидно, что в компьютерном деле он ас, а факты, о которых он упоминает, действительно имели место. С этой церквушкой на самом деле есть проблемы. Плюс те, что создает она сама. Две смерти за последние три месяца: это пахнет скандалом.

– Это пахнет кое-чем похуже, – проговорил кардинал, не оборачиваясь: снова всего лишь худой темный силуэт на сером фоне дождя.

– Его Высокопреосвященство, – пояснил директор ИВД, – сторонник того, чтобы этим делом занялась Конгрегация. – Он сделал многозначительную паузу и закончил: – Как в старые времена.

– Как в старые времена, – повторил Куарт.

Он не испытывал симпатии ни к старому, ни к новому стилю работы Конгрегации по делам учения о вере, и на то, в добавление ко всем прочим, у него имелись и собственные причины. На мгновение в одном из уголков его памяти высветилось лицо Нелсона Короны, бразильского священника из трущоб, одного из тех людей Церкви освобождения, в чей гроб, что называется, и сам он вколотил несколько гвоздей.

– Наша проблема, – продолжал монсеньор Спада, – заключается в том, что Его Святейшество желает расследования согласно установленному порядку, однако полагает, что подключать к нему Конгрегацию – это уж слишком. Все равно что стрелять из пушки по воробьям. – Он сделал хорошо рассчитанную паузу и, пристально глядя на Ивашкевича, закончил: – Или из огнемета.

– Мы больше никого не сжигаем. – Это прозвучало так, словно кардинал обращался к дождю за окном. Словно он сожалел, что теперь все не так, как раньше.

– Как бы то ни было, – продолжал архиепископ, – решено, что пока, – он сделал на этом пока многозначительное ударение, – расследованием займется Институт внешних дел. То есть вы. И лишь в том случае, если дело окажется слишком серьезным, оно будет передано официальным органам инквизиции.

– Вынужден напомнить вам, брат во Христе, – кардинал по-прежнему стоял спиной к ним, созерцая мокрый сад Бельведере, – что инквизиция перестала существовать тридцать лет назад.

– Да, верно. Прошу простить меня, Ваше Высокопреосвященство. Я хотел сказать – дело будет передано официальным органам Конгрегации по делам учения о вере.