Козьма Прутков и его друзья - страница 21

стр.

Были случаи, когда И. И. Панаев вовсе не публиковал бессмертных творений К. П. Пруткова, переданных ему для печати. Он говорил, что в этом ему препятствовали цензурные условия, но Козьма Петрович, действительный статский советник и кавалер, не верил этому. По-видимому, речь шла о басне «Звезда и Брюхо», заключительные строки которой подтверждают правильность подозрений Пруткова.

Начальство, день и ночь пекущеесь о нас,

Коли сумеешь ты прийтись ему по нраву,

Тебя, конечно, в добрый час Представит к ордену святого Станислава.

Из смертных не один уж в жизни испытал,

Как награждают нрав почтительный и скромный,—

Тогда, в день постный, в день скоромный,

Сам будучи степенный генерал,

Ты можешь быть: и с бодрым духом,

И с сытым брюхом.

Ибо кто ж запретит тебе всегда, везде Быть при звезде?

Согласитесь теперь, что Козьма Петрович не мог больше мириться с двусмысленностью своего положения и ради сокрытия своего имени упускать славу, причитающуюся ему по заслугам.

И вскоре этому был положен конец.

После первых успехов в Пруткове развились самоуверенность и самодовольство. Наверно, с разрешения начальства, он решил больше не скрывать своего имени от читающей публики и, начиная новый цикл своих стихов, имеющий общее название «Досуги Кузьмы Пруткова», обратился уже прямо к читателю :

«Читатель! вот мои досуги: суди беспристрастно. Это только частица написанного. Я пишу с детства. У меня много неконченного (d’inachevé). Издаю отрывок. Ты спросишь: «Зачем?» Отвечаю: «Я хочу славы». Слава тешит человека, Слава, говорят, дым; это неправда; я этому не верю! Я поэт,— поэт даровитый. Я в этом убедился,— убедился, читая других: если они поэты, так и я тоже! Суди, говорю, сам, да суди беспристрастно! Я ищу справедливости; снисхожденья не надо ; я не прошу снисхожденья!

Читатель! до свиданья! Коли эти стихотворения понравятся, прочтешь и другие. Запас у меня велик; материалов много, нужен только зодчий ; нужен архитектор ; я хороший архитектор. Читатель! прощай, смотри же, читай со вниманьем да не поминай лихом!

Твой доброжелатель Кузьма Прутков

11 апреля

1853 года (annus, i)».

13

Уже в первый же год «своей гласной литературной деятельности» Козьма Прутков решает предпринять отдельное издание своих сочинений.

Лев Михайлович Жемчужников, Александр Егорович Бейдеман и Лев Феликсович Лагорио — три художника одновременно трудятся над портретом автора книги. И хотя ныне .этот портрет известен всем и каждому, мы не можем пройти мимо описания, сделанного современниками поэта.

«Дорожа памятью о Козьме Пруткове, нельзя не указать здесь тех подробностей его наружности и одежды, коих передачу в портрете он вменял художникам в особую заслугу; именно: искусно подвитые и всклоченные, каштановые, с проседью, волоса;—две бородавочки: одна вверху правой стороны лба, а другая вверху левой скулы ; — кусочек черного английского пластыря на шее, под правою скулой, на месте постоянных его бритвенных порезов, длинные, острые концы рубашечного воротника, торчащие из-под цветного платка, повязанного на шее широкою и длинною петлею; плащ альмавива, с черным бархатным воротником, живописно закинутый одним концом за плечо ; — кисть левой руки, плотно обтянутая белою замшевою перчаткою особого покроя, выставленная из-под альмавивы, с дорогими перстнями поверх перчатки (эти перстни были ему пожалованы, при разных случаях). Когда портрет Козьмы Пруткова был уже нарисован на камне, он потребовал, чтобы внизу была нарисована лира, от которой исходят к верху лучи. Художники удовлетворили его желание...»

Они же свидетельствуют: «Тогдашняя цензура почему-то не разрешила выпуска этого портрета; вследствие этого не состоялось все издание».

Один из исследователей (П. Н. Берков) высказал предположение, что портрет Козьмы Пруткова «имеет некоторое сходство с головой Петра I на «Медном всаднике», работы Марии Калло, ученицы Фальконета, изготовившего этот памятник», и сослался на идентичное мнение академика

A. С. Орлова и Ю. Н. Тынянова. Сопоставив это со словами

B. М. Жемчужникова о том, что цензор подозревал сходство портрета с «действительным лицом», нетрудно понять и причину запрещения.