Краденые звёзды - страница 3
Подумалось: «Странно. Кого это принесло ни свет ни заря?»
Он отстранился от машины и выглянул поверх столешницы. Придержал раскрывшуюся было челюсть, чтобы не клацнуть случайно зубами. Упал на внезапно ослабевших ногах. Прижался к полу.
Все тихо-мирно было в зале. Тройка посетителей уютно сидела за столиком в креслах и ворковала о своем, потягивая холодное пиво. Недоэфесска продолжала задирать нос, но фермер с Цедуриана, кажется, нашел к ней подход: больше не отвечал колкостью на колкость, а благосклонно пропускал ее фразы мимо ушей.
Глеб знавал таких. Похоже, деревенщина уже не единожды бывал в столице: успел освоиться, знал себе цену. Наверняка думал, что рассчитается с ней позже и спросит за все. Хариолис взял с него плату вперед за эксклюзивный товар, а значит – ей не отвертеться, отработает оскорбления по завершении банкета. Хоть в той давней войне цедуриане и выступали на стороне эфесов, но и у них эта раса успела оставить по себе самые мрачные воспоминании. Точно – не отвертится девка.
Гости продолжали разговор и совершенно не видели того, что творилось в темени коридора: в отличие от него – Глеба.
Проход там был рассчитан на самую разную публику: даже тот волосатый детина за столом входил не пригибаясь, но то, что стояло сейчас в проеме, не шло с ним ни в какое сравнение.
Высокая гибкая тварь на выгнутых в обратную сторону ногах упиралась головой в притолоку. Она практически сливалась с тенью и была невидима тем, кто находился на свету в зале. Кажется, в руках у нее находился ствол – это все, что успел заметить Глеб.
Он прижался к полу и, стараясь не шуметь, злясь на собственную невезучесть, пополз вдоль стойки. Обогнул заканчивающего самодиагностику полотера, подтянулся на руках и выглянул за край.
Фигура в проеме пригнулась ниже, но все еще старалась не показываться на свет: это было странно. Кого она тут боится? Неотесанный чурбан с края галактики: да – сильный, но валкий и медленный. И две девицы легкого поведения.
Надо их как-то предупредить. Но успеет ли?
Если эта тварь сейчас всех тут положит, непременно доберется и до него, чтобы уничтожить чип. Умная электроника, вживленная в лобную долю мозга, запомнит тут каждую мелочь. Из этих осколков мозаики знающие люди восстановят каждый миг перед смертью. Свидетели нападающему ни к чему…
С мыслью, что нужно попробовать запустить робота в зал и тем хоть ненадолго отвлечь внимание незваного гостя, парень рванул к полотеру, ударил по клавише сброса, отменяя последний приказ и тут же вздрогнул, когда тишину помещения разорвал мелодичный перезвон десятка колокольчиков. Машина добросовестно оповестила оператора о завершении цикла.
Не успел.
На негнущихся руках и коленях Глеб вернулся к стойке, глянул из укрытия: ствол в руках твари смотрел прямо на него. Парень толкнулся вперед что было сил – во тьме, щелкнув, моргнул разряд плазмы.
Впереди кто-то крикнул звонко, а потом все потонуло в ужасающем грохоте: по ягодицам чиркнуло острой щепой, нечто тяжелое угодило в локоть, задев нерв. Рука подогнулась, Глеб завалился на спину, схватился за пронзенное болью предплечье: ткань рубашки ниже локтя оказалась липкой и мокрой насквозь.
В глазах помутнело. Пыль заволокла помещение – открытый балкон не спасал. Снизу, с улицы донеслись командные крики, в унисон хлопнули дверцы авто.
Приближаясь, дробью застучали каблуки, мелькнули мимо колготки в крупную черную сетку, еще одни. От входа послышались звуки борьбы. Потом сокрушительный удар о стену – такой силы, что вибрацию Глеб почувствовал лежа на каменном полу. Кричала женщина: надрывно, с хрипом, в последний раз.
Парень попробовал уползти подальше от всего безумия, что перед ним творилось. Но неразличимо громадное, рыча проклятия на диалекте окраинных земель, приблизилось, надвинулось на него со стороны балкона. Походя, не заметив помехи, оно пнуло угловатым ботинком в колено, тяжело прошлось по ноге, заставив согнуться и взвыть в приступе боли. Двинулось к выходу.
– Назад, дурак! На пол!! – истерично, на грани ультразвука прокричали ему оттуда. В ушах зашумело, но Глеб узнал тонкий голосок недоэфески. Кажется, где-то не выдержало стекло: раскололось со звоном.